Королева Мэг

- Я отнесу её к тебе. – Словно не слыша, сказал Карл, поднимаясь с колен осторожно, чтобы не причинить Мэг новой боли.

- Ясно, как день. Я за лекарем пошлю.

- Она не умрёт. – Сам себе сказал Карл. – Так нельзя, так не может быть, она не умрёт!..

Его люди стояли поодаль в молчании, обнажив головы.

Его безумная надежда, возможно, длила жизнь Мэг – она дышала до утра, не смотря на то, что кровь, не переставая, текла из раны вопреки стараниям лекаря, а та, что не вытекала наружу, заполняла лёгкие. Мэг умирала в Гранствилле, а в Хефлинуэлле умирал Аскольд. Он сам отдал приказ прикончить Мэг и её сына; после чего его сердце не выдержало. Бившейся в истерике королеве он сказал только:

- Я спас сына… - После чего уже не произнёс ни слова. Скульд, стоя поодаль, кусал губы. Произошедшее было худшим его поражением за всю его богатую на события жизнь. Ничего хуже того, что произошло сейчас, просто быть не могло, по его разумению. Как не вовремя вернулся Карл! И Скульд совершенно не понимал поступка короля. Зачем было посылать к этой… убийц?! Да ещё вот так, посреди улицы, на глазах у всего города?! Если бы они убили её где-нибудь в овраге, можно было бы списать всё на дикарей, направив гнев Карла в нужное русло! «Я спас сына»?! От чего?!

- От нас! – Простонала королева, подняв залитое слезами лицо. – Боже милосердный, Аскольд, любовь моя!!! Он спас его от нас… Карл убил бы эту девку, если бы мы выполнили свой план, убил бы, дядя, и мы оба это знали!!! Любимый мой, он спас сына от этого греха… Господи!!! Кто спасёт нас?! – Она повернулась к Скульду, лицо исказилось от горя, ненависти и отчаяния:

- Это всё ты!!! Ты, ты… дьявол!!! Ради власти, ради твоих интриг… Ты привёз этих ирландок, которые отняли у меня и сына, и мужа!!! Будь ты проклят!!! – Она бросилась на Скульда, и тот безжалостной пощёчиной отшвырнул её на пол, где она и осталась подле ложа короля, безудержно рыдая. Скульд поморщился, потирая руку, и вышел прочь. Придворные смотрели на него с нескрываемым злорадством, хотя многие всё-таки опускали глаза. Король умер – да здравствует король! Они уже готовились лизать задницу Карла, хотя и не знали, во что выльется гнев нового короля – а виновны были все.

Мэг не сказал ни слова. Только однажды она посмотрела на Карла вполне осмысленно, с жалостью и нежностью, и он позвал её, с новой надеждой в сердце, но она закрыла глаза и больше уже не открывала их до самого рассвета. Самым ужасным было ощущение того, как она уходит: как жизнь утекает из неё по капле, как изнутри её тела подступает холод, совсем иной, нежели холод в озябших руках, совсем иной! Карл держал её, пытался согреть, в безумной надежде отдать ей часть своей силы, часть своей жизни, звал её, умолял не оставлять, не стыдясь слёз и дрожащих губ. В эти часы не было ни стыда, ни сожалений, ни гнева, ни мести, ничего, кроме Мэг. А потом не стало и её.

Утром в дом Енсена пришла леди Эве, бледная, со следами рыданий и отчаяния, и сказала Карлу, что Аскольд скончался, что Карл теперь – король, и его подданные ждут его. Карл слушал её и, не отрываясь, смотрел на Мэг.

- Мне нечего сказать тебе. – Произнесла она после ужасной паузы. – Я потеряла сына и зятя, и всё по своей вине. Я знала, что задумали Скульд и Зура, и не вмешалась. Не вмешалась – и мой сын мёртв. По моей вине. Я готова ответить за свою долю того, что случилось. Все боятся тебя, но мне бояться нечего. Самое страшное уже произошло… И мне всё равно, что будет теперь. Идём в замок, Карл. Ты нужен там.

- Священник не пришёл. – Мёртвым голосом произнёс Карл. – Она умерла без причастия.

- Это ужасно, Карл. – Голос Эве сорвался. – Мой сын тоже… Тоже умер без покаяния.

- Если она в аду, на небе нет справедливости. – Эве задрожала: таким жутким был спокойный голос Карла. – Если она в раю, я ей не нужен. Но если в аду, я должен пойти к ней.

- Карл! – Вскричала Эве, вновь заливаясь слезами и протягивая к нему руки. – Не надо, не надо!!!

- Ей будет страшно там. – Продолжал Карл, не глядя на неё. – Я должен прийти и помочь ей. Это всё, чего я хочу.

Весь день он просидел возле Мэг, не отрывая взгляда от её лица. Под её глазами легли тени, на губах запеклась кровь, она была бледной до голубизны, и всё-таки красивой. К Карлу приходили Тессен, даже отец Марк, но Карл приказал Енсену не пускать никого, а Марка гнать прочь без всякой жалости. Когда норвежец, опасаясь, что у принца от горя помутился разум, сам осторожно приблизился к нему и заговорил, Карл сказал:

- Я всё знаю, Енсен. Я всё помню. Это в последний раз, когда я вижу её… Ты же понимаешь. Я хочу посмотреть на неё, только посмотреть. – Голос его сорвался. – Я всё ещё чувствую её… Она всё ещё со мной.

- Ты король. – Напомнил Енсен. – В замке тебя ждёт твоя корона. Ступай… А мы позаботимся о бедной девочке.

- Корона. – Сказал Карл.

В замок он пришёл пешком, неся Мэг на руках. И все были потрясены тем, что он сделал: он посадил её в кресло королевы и, забрав из рук сенешаля корону, сам опустил её на голову Мэг. И приказал собравшимся приветствовать своих новых короля и королеву.

- Ты сошёл с ума. – Сказал Скульд. – Она тебе даже не жена!

- Жена. – Сказал Карл. – Мы обвенчались с нею в Лионесе перед тем, как я привёз её сюда. Она моя законная жена и ваша королева. – В гробовой тишине он обнажил меч. – Я убью каждого, кто попытается проявить неуважение к ней.