Страница 27 из 76
«Невозможно!»
На мешочке было вышито: «Будь сильным, Георг! Лизхен».
– Значит, Георг! – командир оскалил железные зубы.
– Товарищи… – прошептал Георгий.
– Давай уж по-немецки! Тебе же проще.
– Не могу. Н-не умею!
– Умеешь! По глазам вижу.
Георгий попробовал загипнотизировать командира. Взгляд капитана помутился, он вздрогнул и оцепенело мотнул головой.
– Неплохо!
С размаху врезал Георгию по лицу, так что тот едва не упал.
– Расстрелять гниду!
Георгий знал, что его история закончилась. Его вели к оврагу. Впереди и сзади шли двое партизан с автоматами.
Пока одна часть души смиренно ждала смерти, другая мелким трусливым бесенком в панике искала выход.
«Броситься бежать? Ударить конвоира? Загипнотизировать обоих? Наврать про закопанный в лесу клад? Молить о пощаде? Изобразить припадок?»
Все было глупо и бессмысленно.
– Ты гэта… помалися! Лягче стане, – сочувственно посоветовал шедший сзади старик.
Передний конвоир устало вздохнул, почесывая искусанный комарами загривок.
Взрыв. Красно-черный сноп волной боли отбросил во тьму.
Оглушенный Георгий кое-как поднялся на четвереньки, ничего не видя, кроме мутных плавающих разводов. В ушах стоял ровный бессмысленный звон.
Зажмурил глаза, потряс головой. Вскрикнул, не слыша собственного голоса.
Когда глаза медленно начали приходить в себя, Георгий разглядел то, что осталось от шедшего впереди партизана.
Оглянулся. Второй конвоир с трудом приподнимался на руке, тупо озираясь и раскрывая по-рыбьи рот.
Георгий шагнул к нему, толкнул старика ногой, отшвырнул автомат в сторону и кинулся бежать.
Голова ходила ходуном, из-за чего бег то и дело превращался в лихорадочное шатание. Боль обрушивалась и отступала, как медленно бьющий молот. Звон в ушах никак не смолкал, конечности плохо слушались.
Но в остальном, ему повезло. До лагеря контуженный дед доползет нескоро. Даже если сразу пойдут искать, время есть.
Он, спотыкаясь, плелся через лес, надеясь, что слух наконец-то вернется. Проклятый звон постепенно сменялся густым подводным шепотом, в котором тоже не прорезывалось ни звука.
«Мины!» – вспомнил Георгий слова караульного. – «Вот одна из таких и спасла мне жизнь! Лишь бы других не было!»
Он вновь был один. Кто-то продолжал играть с ним в коварную, бесчестную и совершенно бессмысленную игру. Слишком уж причудливо и мерзко переплетались события.