Возвращаясь к себе

В воскресенье встаю со страшной головной болью. По-видимому, последний бокал вина все-таки был лишним. Да и ночка выдалась тяжелая.

Маме внезапно стало плохо. Таблетки не помогали, и пришлось вызывать скорую. Врачи долго ее осматривали, потом наконец сделали укол. Но с фельдшером я поругалась. Она попросила меня выйти и в коридоре наговорила ерунду, прямо говоря, что все показатели хорошие и мама притворяется. Когда же я спросила, почему тогда так быстро помог укол, она поразила меня еще больше, сказав, что они вкололи ей витамины. Короче говоря, я выставила их за дверь, маме, естественно, ничего не сказала, решив про себя, что в следующий раз буду вызывать коммерческую скорую помощь.

Сегодня выходной, и очень хотелось поспать, но в соседней комнате слышу движение, значит мама встала. Поднимаюсь с кровати, одеваюсь и иду к ней. Она, и правда, ходит по дому, протирает мебель. На часах 7 утра!

- Мам, зачем ты встала? Тебе же нельзя, я все сейчас уберу, - подхожу, едва сдерживая зевок.

- Спасибо, убрала уже… Я вчера весь день ждала! – как всегда ворчит она.

- Ну ты же понимаешь, что у меня работа, а потом корпоратив. Сегодня так хотелось поспать! - говорю, забирая у нее тряпку. Похоже, жизни мне не будет, пока не уберусь.

Мама ковыляет к креслу, усаживается и ревностно следит, чтоб я убиралась так, как это представляет она, раздает ценные указания и все равно недовольно морщится, когда я заканчиваю.

О корпоративе пока не спрашивает, но точно знаю, что меня сегодня ждет допрос с пристрастием, потому заранее продумываю, что рассказать, а о чем буду молчать даже под пыткой.

- Как вчера отдохнула? – начинает издалека.

- Что конкретно тебя интересует? - спрашиваю немного раздраженно, прекрасно зная ответ.

- Интересует, как ты провела вечер.

- Мама, все было здорово. Клуб самый модный. Мы с Сергеем танцевали, - отвечаю бодро скороговоркой.

- Он тебя отвез?

- Конечно! – не моргнув глазом вру я.

- Не ври, я знаю его машину, - все-таки она меня караулила.

- Меня подвез знакомый, - мой небрежный тон ее, к сожалению, не обманет.

-Кто? – интересуется, будто между прочим.

- Бывший одноклассник, - исступленно тру зеркало…

- Кто? – чувствую себя подследственной.

- Ты не помнишь…, - последняя попытка, но она помнит абсолютно все.

- Кто? – отпираться больше нельзя.

- Романов Ле…, - начинаю я.

- Что? Ты с кем связалась? – она почти кричит.

Боже! У нее же сердце больное.

- Мам, пожалуйста! – бросаюсь к ней, пытаясь успокоить.

- Конечно, он тебя бросит и будет прав, - говорит она уже о Сергее, кивая своим мыслям и не глядя на меня.

- Мам, ну что ты, - умоляю я, - он просто не мог уехать, а Алексей нас с Маргаритой подвез. И все!

- Все! Если ты упустишь Сергея – ты мне не дочь! – говорит так, будто Сергей – ценная порода рыбы.

- Мамочка, все будет хорошо, - говорю много, примирительно, плету какую-то чушь, лишь бы только успокоилась.

Выдать меня замуж за Сергея – ее бзик. Она когда-то была знакома с его родителями и, узнав, что я у него работаю, начала выносить мне мозг. Он нравился мне очень, но, когда она ежедневно начала петь дифирамбы его достоинствам, я окончательно уверилась, что Сергей – единственный залог моего счастья.

В обед приходит Катя.

Мама стоит в коридоре и внимательно наблюдает, как она приглаживает свои короткие непослушные волосы, подкрашивает губы, будто пришла не к давнишней подруге и ее престарелой матери, а в светский салон. Мама Катюшу почему-то не любит и раздражается каждый раз, когда она приходит ко мне. Катя об этом догадывается, но ничуть не смущаясь, гордо вскинув голову, дефилирует в мою комнату, а я плетусь следом, виновато поглядывая на маму.

- Слушай, чего она у тебя вечно не в настроении? - как только закрылась дверь, разворачивается ко мне подруга.

- Сегодня ночью опять был приступ, скорую вызывали, - устало отвечаю и сажусь в кресло с ногами, чего никогда не позволяю себе при маме.

- Опять приступ? – переспрашивает Катя, закатывая глаза. – Что на этот раз? Сердце уже лечили, почки тоже; месяц назад узи печени делали. В онкоцентр вы как на прогулку ходите.

- Ну о чем ты? – укоризненно говорю ей.

Мама, и вправду, стала очень мнительной, но возраст ведь дает о себе знать.

- Да просто твоя матушка совесть потеряла. Буйная фантазия у нее, а дочка страдай. О ваших методах лечения хоть романы пиши.

- Сердце прихватило, всю ночь не спали! – оправдываюсь я.

- С вас за ложный вызов деньги не содрали? – продолжает она ерничать. – Что-то мама начала повторяться. Сердце месяц назад болело.

Катюша рассмеялась, и в соседней комнате что-то сильно стукнуло об пол. Нам дают понять, что мы слишком громко разговариваем.

Катюша зажимает рот рукой, но все равно продолжает смеяться. Когда она успокаивается, я, наконец, могу спросить ее про то, как закончился вчерашний вечер. Но у Кати, оказывается, свой интерес.

- Слушай, а что это за красавчик, с которым ты вчера танцевала?

Смотрю на нее недоуменно.

- Какой красавчик? Я с Сергеем танцевала…

- Ну уж Сергей, - отмахивается Катя. – Сергей вчера после твоего ухода с какой-то крашеной блондинкой обжимался, - выдает она и, видя мою отвисшую челюсть, заявляет:

- Давай договоримся: ты мне про красавчика, я – про блондинку.

- Да я понять не могу, о ком ты!

- Темненький такой, в белой футболке, джинсах… - Катюша начинает на меня злиться.

- Ааа… - тяну разочарованно. – Это одноклассник бывший, Лешка. А что?