Страница 3 из 4
– Не знаю, что это такое, и мне все равно, – ответил Малик. – Ты поедешь, чтобы дать показания.
– Хорошо, – согласилась я, и продолжила: – Когда закончу свою экскурсию и выпью горячий пунш с подругами, чтобы отпраздновать первый декабрьский снег. После этого я дам показания.
Мужчина нахмурился.
– Ты это серьезно?
– Да, – ответила я.
Он резко покачал головой.
– То есть мы только что задержали парня, которого разыскивают за убийство, он схватил тебя, держал под дулом пистолета, а ты собираешься пойти и выпить с подругами, прежде чем придешь давать показания?
Хм-м. Разыскивается за убийство. Неудивительно, что у этого человека был маниакальный вид. Он точно не собирался веселиться на Рождество. Не позволив Малику вмешиваться в ход моих мыслей, я просто сказала:
– Да.
Я услышала сирену в тот самый момент, когда он произнес своим теплым голосом:
– Твои планы только что изменились, милая.
О, Господи. Я почувствовала его слово «милая» в очень хорошем месте. Но, тем не менее, пристально посмотрела на него.
И вдруг нас осветили не рождественскими огнями, а красными и синими полицейскими огнями, яркими, но совсем не веселыми. Малик с напарником потащили мужика к патрульной машине, а я стояла, скрестив руки на груди, и наблюдала за ними.
Преступника усадили на заднее сиденье, затем коп в форме сел в машину и уехал, а копы в штатском, Малик и его напарник, направились ко мне.
– Я пойду за нашей машиной, не хочу, чтобы эта дама проделала весь путь на этих каблуках, – пробормотал напарник, с легкой улыбкой направляя на нас с Маликом пристальный взгляд.
Прежде чем кто-то из нас успел заговорить, он повернулся и побежал прочь.
– Кстати, меня зовут Эльвира! – крикнула я ему вслед. – Приятно познакомиться.
Он повернулся на бегу и отдал мне честь, теперь уже улыбаясь во весь рот, и продолжил бежать.
– Манеры, – пробормотала я.
– Ты ударила вооруженного человека по носу, – пробормотал Малик.
«Господи, неужели мы вернулись к этому?»
– И это после того, как ты разглагольствовала о своих ботинках, – продолжал он. – И при этом находилась в захвате у вооруженного человека.
– Э-э-э просто на случай, если вы пропустили, детектив-красавчик, – я провела рукой по своей груди, – я в порядке. Всё кончено. Всё сделано. Двигаемся дальше.
– Не спорю, ты в порядке, – ответил Малик, ясно давая понять, что он имеет в виду, несмотря психоз. – А еще, ты сумасшедшая.
Я прищурилась.
– Ты флиртуешь со мной, и при этом на одном дыхании называешь меня сумасшедшей?
– Да, – смело подтвердил он.
Дерзкий. Высокий. Красивый. Ой-ёй.
Не прекращая щуриться, мне хотелось впитать всё, что было в нем.
Он думал, что я милая. Я знала, он шикарен.
Пришло время сделать самое важное, прежде чем дерьмо пойдет наперекосяк.
– Ты женат? – спросила я.
– Нет, – ответил Малик.
– Встречаешься с кем-нибудь? – не отставала я от него.
– Нет, – ответил он
– Папочка одного или нескольких детей?
– Насколько мне известно, нет.
– Не очень хороший ответ, – отрезала я.
– Может быть, но это правда, – ответил Малик.
Ладно, пусть будет так.
– У тебя есть проблемы с обязательствами? – спросила я.
– Мне тридцать шесть, я не женат, разве это считается проблемой с обязательствами? – спросил он в ответ.
– Да, – ответила я.
– Милая, ты же понимаешь, что спрашиваешь есть ли проблемы с обязательствами, а я ведь даже не пригласил тебя на свидание.
Я указала на очевидное:
– Не стоит тратить на это время, если мне не понравится твой ответ. Независимо от того, насколько мне нравится твой внешний вид, если мне не понравится то, что я услышу, мой ответ будет «нет».
– Вполне справедливо, – пробормотал Малик, он перестал злиться и в его колосе засквозило любопытство.
Я изучала этого красавца-мужчину, который уже не злился, а веселился, и молила небеса.
«Господи, пожалуйста, ответь на мои молитвы.»
– Ты же понимаешь, что если в будущем я узнаю, что ты солгал, отвечая на любой из вышеперечисленных вопросов, то я имею право сжечь твой дом, – сообщила я ему.
– Ты разоружила преступника, который приставил к твоему виску пистолет. Но это не единственная причина, почему я ни за что на свете не солгу тебе, – Малик сделал паузу, и внимательно посмотрел на меня своими прекрасными карими глазами: – никогда.
Вот, это был хороший ответ. Я все еще не сводила с него прищуренных глаз. Внезапно он улыбнулся.
– Я – Малик, – представился он.
– Знаю, – сказала я ему.
– А ты – Эльвира, – продолжал он.
– Ты ведь ничего не упускаешь, правда?
Малик подошел ближе. Мне хотелось, чтобы он подошел еще ближе, но не сказала этого, а просто стояла на месте. Его тон голоса понизился и потеплел еще больше, покрывая меня липкой сладостью, и я была чертовски уверена, что не стану возражать, даже если он навсегда испортит мой клатч Валентино, когда он сказал:
– Похоже, у тебя есть планы на сегодняшний вечер. Когда ты дашь показания, разумеется.
– Так и есть.
– Не хочешь их поменять? – спросил он.
Хотела абсолютно точно.
– Я не кидаю своих подруг.
– Ладно. Тогда ужин. Завтра. В восемь. «Barolo Grill».
Я точно собиралась пойти на ужин с этим мужчиной. Однако сказала ему чистую правду.
– Дорогой, в такой короткий срок за два дня до Рождества ты никогда не получишь столик в «Barolo Grill».
– Посмотрим.
О, Боже.
– Эльвира, – подсказал он, когда я промолчала.
Мое имя, произнесенное его голосом, было самой прекрасной вещью, которую я когда-либо слышала. И мне хотелось услышать это снова. Очень хотелось.
– Я в деле, – сказала я и Малик наградил меня очередной улыбкой.
Улыбаясь, он подошел еще ближе. Так близко, что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него.
– Что такое осмотр веселого и яркого? – тихо спросил он.
– Сегодня первый снег декабря, – сказала я ему.
– Ты уже упоминала об этом.
– И это значит, что благодаря первому снегу все рождественские украшения выглядят так, как должны.
– Это очень мило, милашка.
Я кивнула.
– Каждый год, когда выпадает первый снег декабря, я совершаю свое веселое и яркое турне. Брожу по улицам Денвера. Смотрю на мигающие огни, на то, как Бог и человек поработали, чтобы превратить мой красивый город в волшебное место. Это напоминает мне, почему мы все здесь. Чтобы любить, приносить радость, быть щедрыми и создавать красоту. И я наслаждалась всем этим, пока какой-то придурок не схватил меня и не приставил пистолет к моей голове.
Малик ничего не ответил.
Я снова прищурилась.
– Ты думаешь это глупо?
– Нет, – Малик четко выговаривал каждое следующее слово горячим и тягучим, как расплавленная сталь, голосом. – Я так не думаю.
Я почувствовала что-то приятное только в одном месте – где-то глубоко в моей груди, и уставилась на него.
– Ты каждый год совершаешь этот тур в одиночестве? – спросил он.
Я кивнула.
Подняв руку, Малик провел пальцем по краю меха на моей шапки прямо над левым глазом и двинулся дальше. Когда добрался до моего уха, он наклонился, коснувшись моей сережки с камнем.
О, да.
– Подумай насчет вот чего, – пробормотал он, словно обращаясь не ко мне, хотя это было не так. Он следил пристальным взглядом за своей рукой, пока поглаживал мне ухо. – В следующем году у тебя может быть компания.
У меня подкосились колени. Малик внимательно посмотрел мне в глаза.
– Детка, моли Бога, чтобы с тобой снова не случилось нечто подобное как сегодня. Но если это все же случится, обещай, что ты никогда не подвергнешь себя опасности, как сегодня вечером.
– Я просто шла по улице, – напомнила я ему.
– А потом оказалась под дулом пистолета, – напомнил он мне.
– Да, и мне это тоже не очень понравилось.
Малик кивнул.