Страница 8 из 120
Он щелкнул пальцами, - он всегда так делал, находясь в слегка приподнятом настроении? Подошел официант, - или он подзывал его? - велено принести перо и чернильницу.
Когда это стояло передо мной, молодой барон произнес:
— Теперь? Еще что-нибудь придумаете, мисс? - внимательный взгляд прожигал, малейшая оплошность на лице и я обличена.
Стараясь не обращать внимание на произнесённую реплику, открыла дневник и обмакнула перо, сомневаясь в правильности своих действий. Но... вызов принят. Осталось справиться с эмоциями.
Пристально, стараясь изучить, посмотрела на Анри де Бэтьюи, стараясь при этом не смущаться и не краснеть. Он поставил свечу, так как уже стемнело, перед своим лицом, сомкнул руки на груди и удобно устроился на стуле.
— Так лучше видно? - криво улыбаясь спросили меня.
Пришлось кивнуть.
"Господи, зачем я это делаю?!" - разум попытался остановить. Но.., раз он этого хочет — пожалуйста. Ан гард! - и буквы, будто сами, без моего вмешательства, хоть всё это делала моя рука, стали появляться на бумаге.
"24 августа."
"Высокий, статный молодой человек, пожалуй, лет двадцати семи, недурен собой, только страшно самоуверен и горд, поэтому-то и позирует передо мной. Видимо, знает о своей незаурядной внешности и имеет успех у противоположного пола. Подобное знание его несколько портит, от самомнения происходит и уверенность в своей неотразимости. Еще о внешности: слегка загорелый цвет лица, не свойственен для нашего туманного Альбиона, но гармонирует со светло-русыми волосами. Ничего, на героя очень даже похож, так как пышет здоровьем и остроумием. Не дурак, скорее, умник. Глаза серые, живые, цепкий взгляд, я бы даже сказала – наглый, но добряк".
Когда описание закончилось, взглянула на сидевшего напротив мужчину. Его рука потянулась ко мне, желая взять дневник.
— Только из моих рук!
— Доверяете, но не всё — не по-дружески, - спокойно ответил он.
Действительно, звучал, скорее, тон обиженного друга, не слышалось ни одной наглой и самоуверенной нотки. Пододвинулся ближе к столу и немного приподнялся, для удобства, пробежал глазами строчки, написанные мной, и звонко засмеявшись, откинулся на стул. Некоторое время он хохотал, не давая вставить ни слова.
Удивленно наблюдая за происходящим, оглядывалась по сторонам. Его громкий смех привлекал к нам нежелательное внимание.
— Мне двадцать восемь, - заговорил отрывисто, еще посмеиваясь. - Спасибо за добряка! Вы не очень-то меня пожалели. Надеюсь, первое впечатление скоро изменится, и к лучшему. Дайте-ка дневник! Ах, перестаньте, я ничего не буду читать! - заверил честно. - Теперь, моя очередь. Ну, же! Дайте сюда! - выхватил у меня дневник и взялся за перо. Поставил свечу ближе ко мне, стараясь осветить мое лицо. - Придвиньтесь, вас не видно в темноте! Ближе к свету! Вы боитесь меня?!
“Вот еще”!
— Так лучше? - облокотившись о край стола, язвительно осведомилась я. Ответили кивком головы.
Мука. Казалась, прошла целая вечность, пока он закончил свое изложение. Сначала, долго и упорно, своим пронизывающим и испытывающим взглядом, смотрел на меня. Щурился и улыбался, не записывая ни единого слова. Настоящая пытка, я уже собралась краснеть от его взгляда, но все время твердила себе, что моя "дуэль" должна быть выиграна и продолжала, в ответ на его взгляд, так же, бессовестно, пялиться и улыбаться.
Почему я так себя веду? Ведь никогда раньше такого не случалось!
Мужчина сделался серьезным, кажется, заметила это только сейчас, притом, серьезность эта красила его. Перестал казаться праздным повесой, каким представлялся вначале. Лицо преобразилось. Ему шла эта фундаментальность. Теперь в его чертах можно разглядеть тень предков, благородных и бесстрашных, отважных и волевых. Хорошо, что я не отвела взгляд, а продолжала наблюдать. Ведь он прав, сразу невозможно ничего разглядеть. Только со временем и при разных обстоятельствах.
Обмакнул перо, опустил взгляд на открытую тетрадь, - как завороженная, старалась замечать каждое движение. Металлический наконечник оставлял след на бумаге моего дневника. В его глазах снова сверкнула ироничная искорка, когда он, исподлобья, посмотрел на меня. После, на короткое время, остановился и задумался, посмотрел прямо, еще пристальней. А после, я испугалась. Взгляд, обращенный на меня изменился, в серых глазах читалась нежность.
"Нет! Никакой краски на лице!" - запротестовала я, чувствуя, что краснею. Раздосадованно нахмурилась на это обстоятельство, аж до слёз. Не выдержав, откинулась на спинку стула, это немного помогло набраться смелости, подождать, пока краска уйдет с лица.