Страница 95 из 99
— Вечером двадцать пятого числа я ждала новую главу «ТЗС», обновляла каждые десять минут. Мы с ней были в ссоре, поэтому я даже позвонить ей не могла. Наконец, я увидела несколько строчек, написанных Улей незадолго до смерти. Я сразу же поняла, что это последнее, что напишет Ульяна, — Света шмыгнула носом и продолжила. — В итоге я увидела ее шатающуюся по дороге, в рваном платье и с разбитым лицом. Мое сердце обливалось кровью, ведь я не знала, был ли это Ярик или кто-то другой. Я побежала за ней... по этому короткому пути. Я хотела догнать ее, она обернулась, увидев меня, что-то прохрипела. Вряд ли она меня узнала. Вдруг меня кто-то схватил за капюшон и силой потянул назад. Это был Иванов. Он ударил меня по голове и приказал сидеть на месте, дожидаясь его. Что уж там — мне пришлось сидеть, потому что голова трещала по швам, а перед глазами плыло от сильного удара, к горлу подступила тошнота и меня вырвало прямо на пуховик. Но я видела, как Ярик яростно вонзает нож в живот Ульяны. Каждый удар ножа отдавался и у меня внутри. Затем он подошел ко мне и рывком поднял со снега. Иванов тащил меня до дома, а я была в полуобморочном состоянии, не в силах передвигаться самостоятельно. Я думала, он убьет меня, как сделал это с Ульяной, но он приготовил кое-что похуже. Он запретил выходить из дома, контактировать с кем-либо, так как я могла рассказать то, что видела, приговаривая, что если я ослушаюсь, он убьет и меня. Но какой смысл жить, если мою Ульяну убили? Я даже проститься с ней нормально не смогла, — заплакала Света. — Только когда ее похоронили, я выразила свои искренние соболезнования Элеоноре... Вот и вся моя история. Ярик знает, что я сейчас в участке. И я не знаю, что будет со мной, когда я приду домой.
— Итак, — подытожил Павел. — Сейчас мы вынуждены отправить Вас на некоторое время в камеру, — заметив, как Света вздрогнула, он добавил: — не бойтесь. Это ненадолго. Пока мы съездим к вам на квартиру. Пишите адрес.
Девушка черкнула свой адрес на листочке и отдала ключи. Кривопалов удивлялся, что Света так легко согласилась на то, чтобы квартиру осмотрели. Он тут же кому-то позвонил.
— Вас, прошу, пожалуйста, пройти со мной.
Он отвел девушку в другой кабинет, где невысокий полный мужчина подхватил Свету под руку. Сам же Кривопалов собирался навестить Ярослава. И если он и вправду там, то он сделает так, чтобы Симонову не помещали в психиатрическую клинику.
Павел Кривопалов немедленно позвонил матери Ярослава Иванова, дабы узнать, знает ли она что-нибудь о местоположении своего сына. Мать расплакалась, получив надежду на то, что любимый Ярик все же жив и требовала немедленно объявить его в розыск. Кривопалов приостановил возбужденную женщину, готовую было перешерстить всю страну, лишь бы все предположения оказались правдой. Следователь также сообщил о признании психически нездоровой Светы работникам больницы, а также переговорил с начальником, чтобы тот провел переговоры насчет эксгумации тела Ярослава для проведения экспертизы. Врачи уверяли, что все, что рассказала Света, бредни сумасшедшего, ведь тело Ярослава действительно опознала родная мать. Симонова же билась в истерике, пытаясь доказать, как своими глазами она видела убийство подруги. Кривопалов встал на сторону девушки, приговаривая, что исключать такое тоже нельзя: никто не устанавливал личность погибшего (что было совершенно неприемлемо для работников морга). Сотрудники качали головой, мол, Кривопалов совсем умом тронулся, верит девушке, что провела полгода своей жизни в психиатрической клинике. Но и Свете путь домой был закрыт — ее снова поместили в стационар.
Через два часа, вернувшись с обыска квартиры, Павел снова ничего не понимал. Ярика в квартире не было. Как и его вещей, и прочих следов. Выходит, Света наврала. Или же действительно сошла с ума, убив свою подругу, заверив себя в том, что сделал это мертвый Ярослав.
Сидя за бумагами в своем кабинете, Павел пытался соотнести россказни Светы с историей Олега Макарова, а также прочими уликами, найденными на месте преступления. Показания Светы совпадали с показаниями Макарова о внешности Ульяны в тот вечер. Выходит, Симонова и правда была там. Он, в отличие от остальных, не считал показания девушки придуманными, хоть и уже практически ничего не давало сомнения в том, что это выдумки. Единственной надеждой на то, что слова Симоновой правдивы, было проведение эксгумации. Сейчас же, под Новый год, этим заниматься никто не стал: Свету поместили в клинику, так как она оставалась главной подозреваемой. Полиция и больница перевесили всю вину на нее, но при этом обещали ей помочь, успокаивали, что все это лишь на время. Все знали, что бедная девочка ничего не соображала и сама сдалась полиции. Питая ненормальную Свету ложными надеждами, следователи собирались закрыть дело, назначив девушке после праздников принудительное лечение. Ведь как же можно было провернуть дело так, что Ярослав выжил, а вместо него погиб кто-то другой? Неужели Рудова не учла того, что произошел какой-то слив информации? Эти вопросы волновали полицейских, но слова девушки были и в самом деле бредовыми. По городу разнеслись слухи, что суд состоится после праздников, а городские газеты пестрели статьями журналистов о кровавой расправе сумасшедшей девушки над своей подругой.
На всякий случай Ярослав Иванов был объявлен в розыск. Это, в первую очередь, дошло до одноклассников, которые, в общем-то были достаточно удивлены.
— Э, слыхали? — вдруг опомнился Беспалов, услышав по телевизору репортаж о чьем-то убийстве. — Я где-то инфу поймал, что Ярика в розыск объявили!
— Чего? — подошел к нему Зимин и, забрав пульт из рук однокласссника, выключил телевизор. В комнате повисла тишина. Беспалов безумными глазами уставился на Гошу, разведя руки в сторону.