Страница 95 из 228
Сколько ни пыталась я себя успокоить, камень под рёбрами лежал и лежал. Может, это похмелье? Или знание о своей истинной сути, что все эти годы было таким очевидным, но пряталось от рассудка?
Пытаясь заглушить тревогу и панику, я закинула в рот ещё немного фаршированного кальмара и придвинулась поближе к Эри.
Музыканты, что до этого играли мелодичные композиции, неожиданно грянули струнами, застучали тамбуринами, и народ пошёл в пляс.
– Ну, что, эбрисс Адонис, – хохотнул Эриман, – покажем молодежи как надо веселиться?
Адонис ехидно подмигнул и, в одно мгновение скинув сапоги, вскочил на стол и принялся отплясывать, ловко маневрируя между блюд и тарелок. Я скривилась от неожиданности: ишь, каким может быть беспардонным! Но, присмотревшись, заметила, что он не касается стола ногами, а будто висит в воздухе. Магия, не иначе!
– Я, вообще-то, имел в виду парные танцы, – захохотал Эриман и потащил меня в центр площади.
– Я не умею, Эри, – прошептала я, когда Эриман развернул меня к себе и обнял за талию. – Совсем не могу...
– Не могу или не хочу?
В серых глазах плескалось озорство, а на губах играла открытая улыбка. Шаг. И я в ритме музыки закружилась по площади. Ещё один. Повернулась вокруг себя, закинув руки вверх. Тёплые пальцы не отпускали. Три. Профессор притянул к себе и заставил выгнуть спину. Глаза в глаза. Дыхание в такт. Пульс, как щелканье часов. Тик-так. Тик-так. Сердце бьётся в груди, но, кажется, давно вылетело наружу и птицей летает над моей головой. Осталось только его дыхание, скользящее по плечам, только его глаза, и никого вокруг. И моё тело, что словно неслось над землёй. От его прикосновений, поворотов, взглядов.
Мы разрезали толпу, как корабли морской простор. Усталое тело наливалось силой и мощью от прикосновений Эримана и послушно следовало за его руками. Огни вокруг смешались в дрожащее марево и раскрасили мир цветными пятнами. Звёздное небо опрокинулась на нас, вобрав в себя.
– Эри-и-и, – застонала я.
Чужие голоса заглушил свист буйного ветра в ушах. Ночные светила мелькали то сверху, то сбоку; то оказывались почти под ногами.
Шаг. Ещё шаг. Поворот! Ветер ухнул в ушах. Эриман снова заставил меня прогнуться назад, бережно придерживая плечи и не давая упасть. Да я больше и не боялась.
– Я с тобой будто над землей парю, – шепнул Эриман.
Музыка внезапно затихла. Новая мелодия зазвучала тоскливо и пронзительно, будто предупреждая об опасности. Будто вытягивая нас с Эриманом из веселья в настоящее. Она плакала за нас переливами струн, звоном ладов и нежным девичьим голосом. Вон же оно! Ты ученица, а он педагог, профессор, и быть вам вместе не суждено.
Эриман положил ладонь на шею, и притянул меня к себе. Правую руку отвёл в сторону и снова закружил меня, но уже совсем иначе. В другом ритме, не спеша и подсказывая мне:
– Шаг. Шаг. Шаг, – засмеялся, как ребёнок, ликуя. – Ты прекрасно танцуешь!
А я не помнила себя. Только его глаза, его пальцы на талии и в моей ладони. И запах. Костров. Полей. Пепла. И Тэйлана-Эримана.
– Кто учил тебя танцевать? – прошептала я, прижимаясь к его плечу.
– Время, – он подарил мне улыбку и закружил сильнее. Раз-два-три. Раз-два-три.
Сердце больше не принадлежало мне. Сорвалось с петель и улетело. Осталась только душа и его хрустальные глаза с золотым отливом в центре зрачка.
– Сколько женщин танцевало с тобой так же? – пропела ему в самое ухо и улыбнулась.
– О! Ревновать будешь, если скажу, что много?
Раз-два-три... Новый поворот, наклон, и Эри почти поцеловал мою шею. Тёплый воздух прошёлся по плечам и запутался в волосах.
– А если буду? – я стиснула его горячие пальцы и усмехнулась.
– Ревнуй, малыш, ревнуй! – засмеялся он раскатисто. – Да только бессмысленно. Однолюб я. Был таким всегда и умру таким.
– Значит, – я нахмурилась, едва не наступая Эриману на ноги от обиды, – шансов у меня нет?
– Я любил лишь раз, но это было... – он передвинул горячую руку ниже по талии и снова повернулся. Ноги шли за ним, будто магия звала. – Это было очень давно! – он отмахнулся. – Да и разве школьную любовь можно назвать настоящей? А остальное – не запомнилось.
Эри поджал губы и наклонил меня. Его ладонь пробежала от шеи вниз, мимо яремной ложбинки, по лифу, и снова спряталась за спиной. Огонь следовал за его пальцами, и я думала только о прикосновениях. И немного о словах.
Шаг. Ещё шаг. Раз-два-три, раз-два-три.