Страница 195 из 228
Я шагнула к нему и всмотрелась в глаза. И этот человек возомнил себя великим? Запер в темнице целую армию магов и думает, что его все станут бояться?
– Я тебя не боюсь, – проговорила ему в лицо. – И тебе придётся моих друзей освободить, иначе все узнают, какой ты на самом деле слабак!
– Вот разберусь с этой болью, – прошипел отец, – и сама обратно сядешь!
– И за что только мама тебя любила? – отрезала я и пошла в комнату. На комоде взяла коробочку, сплетённую из соломы. Считая шаги обратно, думала: отец ли он мне?
– Дай-ка сюда, – руки отца тряслись, когда он тянулся к странным зелёным пилюлям. Закинул в рот целую горсть и вернул мне коробку, ничего не комментируя. И что это за вещество? Может, у него зависимость?
– Рассказывай, – резко сказала я и села на диван, не церемонясь, что грязная. Ноги отказывались меня держать. – Можешь начать с того момента, как решил бросить нас.
– Подожди, Арлинда, – отец опустился рядом, всё ещё корчась от боли. – Подожди, когда боль отступит. Она всё сильнее с каждым разом. Я болен, и боюсь, что немного мне осталось.
– Почему-то мне не жаль тебя, – соврала я. Что-то внутри шевельнулось и заныло. Но я быстро погасила слезливый порыв воспоминаниями об исхудавшей Ними и разбитой голове Леана. – Ты заслуживаешь того, что делаешь с другими.
– Они даже не представляют, – простонал отец, – что они смогут для нас свершить! Для всего Кеплера! Иногда нужно принести в жертву несколько жизней, чтобы человечество получило главное. Бессмертие. Здоровье. Вечное счастье.
– Жертву?! – я опешила и приподнялась. – Все, кто в заточении сейчас, умрут?
– Не все, – проговорил отец, и лицо его исказила гримаса боли. – Я воскрешу тех, кого сумею собрать по частям. Сотню артефактов уже заготовил. Вопрос только в моих силах...
Я нахмурилась, не в силах выдавить и звука. Хотелось бежать. Но ещё сильнее – услышать всё из первых уст. Руки задрожали, и я предусмотрительно сцепила их в замок. Могла ли я знать, что в моих жилах течёт кровь некроманта-убийцы?!
Но пусть отец не думает, что меня это волнует...
– И сколько ты сможешь вернуть?
– Может, всех, – выдохнул отец. С его губ снова сорвался стон. – А может, ни одного. Всё зависит от того, насколько мощным окажется открытый источник. Этого предугадать не могу даже я.
Он вскрикнул, прижимая руки к животу. Капли пота покатились по его вискам, очерчивая подбородок:
– Проклятая паучья болезнь! Знал бы я, что одолеет меня в самом расцвете сил! Дожить бы до главного дня...
Источник?! О каком источнике он говорит?! Неужто решил вторую Чёрную Лавину учинить?! Домыслы обжигали и резали душу наживую. И сильнее всего хотелось прижать отца к стенке и выспросить всё. Но слишком хорошо я знала, что за этим последует.
– И, – я выдохнула тяжёлый спёртый воздух, – когда этот день настанет?
– Равноденствие, – проговорил отец, – уже близко.
От этого «близко» потемнело в глазах. Как найти отсюда выход? Как сообщить Эриману, что жива? И где я нахожусь? В Орейворе, скорее всего. Ведь Леан успел после праздника отвезти сюда Нимеридис и вернуться к общежитие.
– Когда? – хрипло спросила я и прикрыла глаза, чтобы не рухнуть на пол.
– Ты счёт времени потеряла? – отец отдышался. Кажется, его страшная боль отступала. – В День Рождения твоей упрямой матушки!
– Ты думаешь, что я в темнице видела, когда начинается день и заканчивается ночь?! – я так устала, что возмущение получилось писклявым и жалким.
– Будто была в ней долго, – фыркнул отец с пренебрежением, и мне захотелось его ударить. Мешал, разве что, принцип лекаря «не навреди». – Когда Леан тебя привёз, говоришь?
– В середине змеиного сезона, па-па, – намеренно подчеркнула последнее слово.
– Сегодня – двенадцатый день лисьего сезона, – отец посмотрел на меня то ли с сожалением, то ли с презрением. Скорее, с презрением: в голове не укладывалось, что он может жалость испытывать.
Прошло больше трети сезона! Как же так? Ну, ладно. Хорошо, что не два...
– Отпусти. У меня жених есть, он же с ума сойдёт пока искать будет. Прошу тебя, освободи меня и моих друзей, – я знала, что отец не выполнит просьбу, но так хотелось попытаться. – Что мне сделать, чтобы ты бросил свою затею? Кому она нужна? Ради чего это?
Папа скорчился от боли, но, видимо, не слишком сильной, потому что сразу встал и пошёл к двери.
– А говоришь, что я плохой, – он усмехнулся и почесал бороду. – Каждый хочет спасти свою шкуру, только и всего. Переодевайся и марш в сад! Я тебя здесь просто так держать не собираюсь, мне только подозрений не хватает, – отец вцепился крупными пальцами в ручку и потянул её на себя.
– Я никому ничего не скажу! – выкрикнула я ему вслед. – Мы не скажем! Отпусти нас!
Отец даже не обернулся. Хлопнул дверью, подняв в воздух столп пылинок, и ушёл. Его шаги ещё долго резали тишину на мгновения. Холодные. Резкие. Чужие...
– Лучше б в подземелье осталась, – буркнула я, втягивая густой запах мокрых стен. – Умереть всяко лучше.