Страница 3 из 14
- Ближайшая дорога вот. Значит идем сюда, километра полтора... Потом до Арзамаса... Город большой, там должно быть отделение НКВД. Сдадимся — и дело с концом.
- Нас расстреляют. За пособничество врагу. За измену.
Ромашов рассеянно пощелкал фонариком.
- Не должны. Мы же сами сдались. Мы никому не успели навредить. Мы расскажем все, что знаем. Не должны.
Лидия покачала головой, но спорить не стала.
- Я не хочу умирать, - голос Ромашова прозвучал сипло. - Тем более не сейчас, когда столько всего позади...
- Я тоже не хочу. Но и крысятничать по тылам тоже не собираюсь. Будь что будет.
- Да, будь что будет.
...По неопытности немного заплутали, но в конечном итоге все-таки вышли к дороге, пусть и не совсем там, где рассчитывали изначально. Зато почти сразу повезло: в сторону города худая пегая кляча тянула телегу. Правил повозкой седобородый скрюченный старичок. Он вез в больницу молодую беременную женщину. Она лежала, укутанная для тепла сеном и время от времени стонала.
Завидев двоих ночных путников, едва успевших скинуть в сугроб у дороги лыжи, дед сначала было испугался и хлестнул лошаденку по крупу вожжами, но рассмотрел, что Ромашов хромает, и остановился.
- Чьих будете?
- Не местные, - ответила Лидия. - До города нам надо, дедушка. Не подвезете?
- С ногой-то чего?
- Подвернул, кажется. Прыгнул неудачно, - улыбнулся Ромашов.
На деда его улыбка произвела благоприятное впечатление. Он крякнул и оголил редкие, через один, зубы. Последнюю фразу он понял по-своему.
- Напрыгаешься по нашим кочкам, не только ногу вывернешь, но и шею. Садись, робяты, подвезу. Могу прям до больницы. Соседку вона везу... Рожать, ишь, приспичило, а хельдшерица ее в город отправила, мол, не родит сама, рабеночек как-то не так лежит... Вот и везу.
- Нет, нам до больницы не надо, дедушка, - сказала Лидия, устраиваясь на боку телеги. - Просто до города.
- Довезем. Втроем-то все не скучно. С энтой-то не поговоришь, тока ноет. Меня дядей Митей звать, а вас?
- Маша, - ответила Лидия.
- Петр.
- Хороша у тебя жёнка, Петр! - подмигнул Ромашову дед и заговорщически ткнул его локтем в бок. - Глазищами-то, ишь, из-под платка светит: зырк-зырк!
- Хороша...
Лидия против воли улыбнулась, а когда Ромашов кинул на нее беглый взгляд почувствовала, что еще и покраснела. Отвернулась, сама на себя сердитая, но в сумерках и так не было видно ее зардевшегося лица.
- Дядь Мить, помираю... - протяжно крикнула роженица.
Дед встрепенулся и взмахнул вожжами:
- Щас, милая, терпи... Поехали, благословясь... Нннооо, пошла, курва-скелетина, ети тебя за ногу...
В город въехали рано утром. Навстречу стали попадаться редкие полуторки с сонными водителями, хмурые прохожие, в основном женщины. На какой-то площади распрощались с разговорчивым дедом — за полтора часа он поведал историю своей семьи до седьмого колена и все деревенские сплетни.
Когда телега скрылась из вида, Ромашов сказал вслед:
- Болтун-находка для шпиона. Вот а были бы мы настоящими шпионами? Открытость всегда нашему человеку боком выходит...
- Не будем говорить про него?
- Думаю, не стоит.
Мимо спешил интеллигентного вида мужчина в шляпе и дорогом пальто.
- Товарищ, вы не подскажете как пройти к отделу НКВД? - обратилась к нему Лидия.
- Через две улицы. Отсюда направо, потом налево... - нехотя ответил мужчина и, окинув их подозрительным взглядом, поспешил восвояси. Споткнулся о бордюр и едва шляпу не потерял.
- Наверное, сталкивался уже с чекистами. Пугливый... - попытался пошутить Ромашов, но вышло не смешно. Лидия передернула плечами, словно от холода.
Их обоих начинало потряхивать от волнения.
У самого входа в здание НКВД Лидия, всю дорогу шедшая впереди, вдруг заробела. Встала как вкопанная, замерла.
- Вася... Я не могу. Ноги не идут.
Ромашов взял ее озябшую ладонь в свою, большую и теплую.
- Чему быть, того не миновать, - тихо улыбнулся он и потянул Лидию за собой, как телка на веревочке.
Заспанный дежурный офицер не сразу сообразил чего от него хотят двое колхозников, ввалившиеся в кабинет ни свет ни заря.
- Мы — немецкие диверсанты, - терпеливо и очень спокойно втолковывал ему Ромашов. - Пришли сдаться. Явка с повинной, понимаете?
- Шуточки у вас, конечно, товарищ, с утра пораньше.
- Это не шуточки. Лида, покажи рацию.
Лидия сняла с плеч Ромашова ранец, грохнула им об стол.
У дежурного офицера, когда он увидел новенький немецкий аппарат связи, глаза в прямом смысле слова полезли на лоб, причем вместе с ушами — аж фуражка приподнялась.
Он судорожно закашлялся, потом снял трубку телефонного аппарата и набрал внутренний номер. Пока шли гудки он не сводил взгляда с колхозников-диверсантов. Вторая рука его лежала на расстегнутой кобуре.
Наконец, мембрана щелкнула.
- Алло, товарищ подполковник, это Спильнюк. Как хорошо, что вы еще на месте... Тут у меня... у нас... у вас... Есть, не мямлить! Есть доложить внятно! Докладываю! Явились немецкие шпионы! С рацией и повинной...