Страница 65 из 76
На землю опустились густые сумерки. Облачное марево окружало тоненький бледно-желтый месяц. Он то появлялся, то снова пропадал, играя с кем-то в прятки. Звезды, при ясной погоде заполняющие весь небосклон, сегодня скромно прятались и не торопились показываться или освещать путь заплутавшим путникам. Сквозь толщу оконных стекол просачивались в комнату княжны Полянской ночные звуки - стрекот сверчков, кваканье лягушек, крик неясыти. В доме, в противовес лесу, стояла жуткая тишина. Только иногда, где-то вдалеке, слышался писк мыши, или похрапывание отца, или скрип дерева старого дома. Но к домашним звукам Ольга с детства привыкла и не замечала их, а уличных страшилась. Не будь в ней того характера, с которым она родилась, она ни за чтобы не покинула этой ночью семейный очаг, согревавший ее всю жизнь с самого рождения. Но она не умела отступать, а задуманное выполняла, чего бы ей это ни стоило. И теперь, остановившись, подумав, она наверняка определила бы, что никакая не любовь движет ей, а желание довести до конца начатое, а еще и неумение обидеть человека, которому обещалась.
Собрав в небольшой саквояж одно только сменное платье и необходимые вещи, Ольга оглядела любимую комнату, удручающе вздохнула и осторожно пошла на выход. Нужно было так выйти из дома, чтобы не услышала чуткая Алевтина, спящая в соседней с ней комнате, или не заметил кто другой из домашних. Тише мыши Ольга пробралась на первый этаж, вышла за дверь отчего дома, перекрестилась и направилась к воротам. Там прямо в них была врезана небольшая калитка. Ольга знала, что ее не запирают и только для виду вешают амбарный замок. Осторожно она сняла его, повесила на одну из душек, и приоткрыла калитку. Та предательски заскрипела. Ольга замерла, ни жива ни мертва. Закрыла глаза, сглотнула ком застрявший в горле и прислушалась. Все та же ночная песня, только, пожалуй, сверчок притих, боясь быть замеченным. Княжна вздохнула с облегчением, просочилась сквозь полуоткрытую калитку, протянула саквояж и, не закрывая ее за собой, рванула к лесу. Теперь никакие страхи перед темнотой не были так страшны для нее, как если бы домашние узнали раньше времени, что она постыдно бежала, и вернули бы ее домой.
Оля бегом добралась до вырубки. Легко нашла то самое дерево, у которого они расстались утром с Борисом и осмотрелась. Заленского не было видно. Девушка прислонилась к стволу поваленной березы, прижала к груди саквояж и с ужасом озиралась по сторонам. "Не придет!" – мелькнуло в ее голове и вместе с тем пришло облегчение. Но только сбыться этому, было не дано. Невдалеке на тропинке, ведущей к вырубке, послышался топот копыт, потом звук спешившегося человека и голос Бориса.
– Ольга Андреевна, здесь ли вы?
Оля пошла на голос.
– Борис, я ждала вас.
Листва деревьев разошлась по сторонам, и сквозь нее просочилось темная, с трудом узнаваемая, фигура Заленского. Ольга вскрикнула от неожиданности и страха, который еще до этого сковал ее, а потом и рассмеялась, от такой постыдной трусости и попросила простить ее.
Борису главное было, чтобы их не услышали, поэтому он приложил палец к губам и показал ей на двух добротных лошадок, стоящих за кустами. Ольга молча кивнула, всучила ему саквояж и пошла прямиком к одной из них.
Князь Андрей Александрович проснулся в полдень от громкой ругани Алевтины. Напуганный таким необычным для себя пробуждением, Полянский накинул халат и вышел в коридор. Дверь в комнату дочери была распахнута, на ее пороге стояло несколько лакеев, экономка и дворецкий.
– Где же она? Где? – истерично вопрошала Алевтина, откуда-то из глубины комнаты. – Не смогли барышню углядеть! Столько домашних и все без нужды!
Полянский быстрым шагом дошел до комнаты Ольги. Слуги испуганные разошлись по сторонам и виновато опустили головы, когда он посмотрел на них. Алевтина предстала перед князем взъерошенная, красная. Она тяжело дышала и бегала по комнате, разыскивая что-то или кого-то. Кровать Ольги стояла не заправленная, а у подушки сидел кот Василий. Он, прижав уши, следил за нянькой и шипел на нее.
– Что тут такое? – спросил Андрей Александрович.
– Барышня! Барышня Ольга Андреевна пропали!
– Что значит пропала?
– Саквояжика ейвоного нет, вещей кое-каких тоже. Бежали! Бежали знать со своим офицером!
– Как бежали? – Андрей Александрович выпучил глаза и, от внезапно охватившего его ужаса, плюхнулся на кровать.
– Больше не с кем. О нем только и думала.
– Оленька? Бежала? Быть того не может! Не верю! Может, на прогулку утреннюю пошла? Не спалось ей?
– С вещами? – всхлипнула Алевтина. – Без лошади? Поверь мне, батюшка, бежали они! Надо за ними погоню отправлять!
– Быстро собрать мне экипаж, – приказал Полянский дворецкому. – Я еду к Албашевым.
Через полчаса, одевшись на скорую руку, Андрей Александрович ехал по ухабистой дороге к дому Николя.
Рассерженный, напуганный до смерти, что дочь его сгубила себя, он не замечал ничего вокруг и только молил бога, чтобы можно было все исправить. Добравшись до усадьбы, он по-молодецки спрыгнул на землю и побежал в сторону дома Албашевых.
Встретил его сам Николя. Он из окон заметил карету Полянских, сразу почувствовал, что дело плохо и выбежал навстречу Андрею Александровичу. Заметил, как у того трясутся руки, испугался за него и провел в гостиную, приказав лакеям принести кофе.