Страница 57 из 132
«Ну что же, пора и мне возвращаться в общество себе подобных, – подумала Ольга». Не закрывая «ВКонтакте», она начала набирать сообщение другому человеку из числа своих виртуальных «друзей»:
«Привет!.. Надеюсь, у вас всё хорошо, и вы уже готовы принять решение? Тут вот какое дело: я угодила в одну не очень приятную историю. Вернее, ещё не попала, но могу попасть. И надежда только на тебя. Мы сможем встретиться? Ты ведь приедешь? Выручишь? Уверена, ты сумеешь для меня кое-что сделать...»
Поскольку собеседник находился в офлайне, Ольга закрыла окно программы, выключила компьютер и, совершив ряд привычных действий, направилась на работу. Ничто не предвещало негативных известий, но едва Точилова прошла в кабинет русского языка, ей позвонили. Вынув телефон, Ольга прочитала имя абонента и спешно закрыла дверь класса изнутри, благо пока находилась одна.
А позвонил Сергей. И печально сообщил о том, что у него случилась некая неприятность.
– Так мы сегодня не увидимся? Я правильно поняла?
– Оленька, правильно. Мне сложно объяснить, почему так происходит, но поверь, тебе не надо ни о чём беспокоиться. У меня стряслась проблема, мне придётся её решить, и я с ней буду в ближайшее время справляться.
– Но что за проблема, Серж? Может, я сумею чем-то помочь?
– Ты не сможешь... Оля, прости меня, я не могу и не хочу говорить тебе о ней сейчас... Либо я скажу чуть позже, либо... ты вообще о ней не узнаешь, и она так и останется моей собственной полностью и целиком.
– Послушай, – вдруг начала догадываться Ольга. – А это не связано с... тем случаем?..
– Оля, – перебил её Сергей, – пожалуйста. Пожалуйста, не надо ничего сейчас говорить. И, прошу тебя, давай закончим разговор, потому что... ну, в общем... никак не получится объяснить...
В голосе Сергея явственно звучала боль, причём как будто физическая. Что её вызывало? Речь его, обычно ровная, сейчас прерывалась, словно ему трудно было произносить простые слова.
– Хорошо, Серж. Позвони мне, как только сможешь.
– Обыкновенно, – донёсся ответ. – До свидания, Оля, я позвоню.
И связь разъединилась. Он сказал «обыкновенно»? Странно, уж не послышалось ли ей? Может, он сказал «обязательно»? Или всё-таки нет?
Точилова просидела минут десять, слегка ссутулившись и почти без движения, зажав телефон в руке. Ей хотелось плакать и бить кулаком по столу. Что же это происходит с её любимым (да, именно так!) мужчиной, почему опять всё идёт наперекосяк?
Ладно. Долго так сидеть нельзя. Всё же рабочее место, а ученики и без того уже подозревают, что с Ольгой Викторовной происходит неладное. Учительница резко встала, прошла взад-вперед перед доской, надевая на лицо маску холодной и бесстрастной леди, расправила плечи, подняла голову... («У неё прямо военная выправка... Ходит, как будто лом проглотила...» – вспомнились чьи-то ментальные реплики).
«Ну и чёрт с вами, пусть будет лом. Пусть будет военная. На войне как на войне!»
Ольга прошла к двери кабинета и щёлкнула замком. Некоторые из шестиклассников уже приплясывали в нетерпении, когда же их пустят внутрь. Галдя и топая, ученики кинулись по своим местам, швыряя рюкзаки и сумки. Точилова, глядя на них, неожиданно начала успокаиваться. Какие бы грозы ни полыхали сейчас у неё в душе, снаружи всё должно выглядеть мирно и безмятежно.
* * *
С каждым днем осень всё активнее вступала в свои права, темнота сгущалась раньше, а листвы на деревьях становилось всё меньше. Одежды на женщинах, наоборот, – всё больше. Если ранние сумерки были для него союзником, голые деревья – враждебным фактором, то излишнее количество одежды – почти тупиковой ситуацией. Если ещё совсем недавно он мог просто ходить по улице, оценивая потенциальных жертв, то теперь вечера становились прохладнее, а плащи, длинные куртки и головные уборы скрывали от него все особенности женской внешности. Насколько же хорошо жить где-нибудь на юге – в Крыму или на Кубани! Там, конечно, холодный сезон тоже есть, но он не такой адский, да и длится всего месяца два-три, а не семь, как здесь! Прямо хоть перебирайся туда из этого жуткого климата... Но как? Это ведь только на словах просто звучит – «перебирайся», а что на деле? Как быть с работой? Как быть с мамой, которую ведь не потащишь насильно, да и она несколько раз уже говорила, что не подумает сниматься с места? Как быть с жильём? Есть, конечно, намётки, но все они настолько зыбкие и несерьёзные, что нет смысла принимать их во внимание.
...Ладно. Об этом можно подумать потом. Что мы сейчас видим? Видим, что, несмотря на сравнительно ранний час, уже довольно темно, и что прохожих становится всё меньше. А в этот проулок практически никто не заходит... Может, вообще нет смысла тут караулить? Может, есть смысл, как раньше – притаиться на пустыре? Или сразу у гаражей?
Но у гаражей теперь маячить нельзя. И на пустырь тоже соваться опасно – говорили, что днём там опять шарахались полицаи... Днём – ладно, пусть шарахаются, но где гарантия, что начальство не погонит их патрулировать окрестности поздним вечером? Гарантии никакой, верно. Так что лучше сидеть тут, возле мусорных баков под наружной железной лестницей и смотреть внимательно – может быть, кто-то сегодня пойдет рядом... Оп-па! Неужели?
По пустой улице, одна сторона которой была огорожена высоким забором, отделяющим многолетний долгострой от узкого тротуара, а другая проходила вдоль фасадов старых кирпичных зданий самого разного назначения – от общежития дальнобойщиков (в последние годы заполненного от силы на четверть) до районной школы искусств (действующей, но только до семи часов вечера), шагала одинокая женская фигура. Причём она шла не рядом с забором, а вдоль зданий, как и большинство прохожих – последний продефилировал здесь минут десять назад. Опытный взгляд «охотника» сразу определил: рост – что надо, не меньше ста семидесяти пяти, сама стройная, длинноногая (судя по походке). Цвет волос? Поди-ка, разбери при таком освещении! Да ещё в шапочке... Досадно, если опять попадётся крашеная блондинка... Но с другой стороны, предыдущая стервочка не так уж и плоха оказалась... Какой животик был! И как долго она потом корчилась на решётке, пока не затихла... Зря он её сразу уксусом залил, можно было и на вторую палку оставить. В следующий... В этот раз он так и поступит. Теперь торопиться некуда.