Плагиат

- Ты о чем...погоди, Карин, ты что?

- Нет. Нет, - уверенно остановила его девушка. - Еще нет. Но мне безумно хочется. Знаешь, наверное, мне уже давно пора. Но пока — нет.

На самом деле, почти да. Карина не знала точно, но все признаки были налицо. Ей нездоровилось вот уже пару недель, а идти к врачу она пока не решалась. Мало ли что, вдруг еще придут те самые дни и она просто мнительная дура.

Артуру она не сказала ни слова. Скажет. Если все окажется правдой.

Женька тактично промолчал. За все годы их дружбы он привык, что Карина иной раз обсуждает с ним темы, больше подходящие для девичника. Он знал, что у нее мало подруг. Карина не была похожа на тех девушек, что нравились Жене. Она была другой и потому он считал ее своим парнем. Женька мог запросто позвать ее поиграть в волейбол или в мафию с друзьями. Они могли посидеть в парке с пивом, бросаю крошки сладкой булки голубям. Карина была простой, без тяги к гламуру и вечеринкам, она не велась на моду и всякие современные штучки. Эта девушка жила так, как считала нужным сама и в этом они с Женькой были ужасно похожи.

- Артур против не будет? - прищурился Женя.

Любимый мужчина Карины не слишком-то хотел детей и не слишком любил. К Маше, карининой крестнице, он относился прохладно. За все те три года, что они были вместе, Артур ни разу не завел разговора о том, чтобы завести ребенка. Карина считала, что он просто из тех, кто заводит детей после регистрации в загсе. Ей и самой не очень-то хотелось идти под венец с пузом, но если уж так сложится, скорее всего, Артур не будет против.

Два месяца назад он сделал ей красивое предложение. Вечером, на закате, на крыше одной из московских высоток. Был скрипач, охапки роз, шампанское и скромное колечко с бриллиантом, которое сейчас красовалось на пальце девушки. У них все будет просто замечательно.

- Артур будет заниматься своими делами, - ответила Карина. - Он не будет нам мешать. Машка-то сама ко мне захочет?

- Захочет. Она тебя любит. Кстати, чем будешь заниматься на вольных хлебах?

- А что?

- Ну предложение пойти ко мне еще в силе, не забывай. А пока можешь заняться творчеством.

- Да ладно тебе, - девушка даже засмеялась. - Хватит в семье одного писателя.

- Зря, Карин, у тебя здорово получалось. Да и гены подходящие.

- Да-а… - вздохнула девушка. - Папа был бы рад, наверное.

Женька помнил отца Карина. Николай Вереснев мог бы стать великим писателем, если бы его не подвело здоровье. Его хватило лишь на пять романов. После долгие годы болезни и медленная смерть, несмотря на несколько курсов химии и две операции.

Карина была похожа на отца и переняла его талант. Правда, применять его не хотела. Она так переживала потерю, что Женька ничуть не удивился, когда узнал, что ее избранник - писатель. Говорят же, что женщина ищет мужчину, похожего на отца.

У Женьки противно зазвонил телефон, прерывая дальнейший разговор.

- Да. Хорошо, хорошо. Понял. Скоро буду. Карина, прости, мне нужно ехать. Давай подброшу быстренько.

- Да, хорошо, - кивнула девушка и потянулась к кошельку.

- Карина… - Женя едва не схватился за голову.

- А что? Давай заплатим пополам.

- Времена, когда жил на стипендию, прошли, - улыбнулся Женя. - У меня есть копейка, чтобы угостить своего друга. Убери свою мелочь — ты теперь безработная.

Карина ничуть не обиделась и даже засмеялась. Женька изменился до неузнаваемости за те годы, что они были знакомы. Это радовало и одновременно разделяло их. Со временем он поднялся на высоту, которой она вряд ли достигнет. Карина искренне не понимала, зачем она ему на этой высоте.

Замок в старой резной двери со скрипом поддался. Надо бы его смазать, в который раз решила Карина, а то чего доброго заклинит в самый неподходящий момент.

От отца ей досталось не так уж и много по современным меркам. Просторная двушка в, выкрашенной бежевой краской, «сталинке», пять толстенных романов на полках бабушкиного серванта, который когда-то всеми правдами и неправдами привезли из Венгрии и куча черно-белых семейных фотографий, местами пожелтевших от времени.

Сколько Артур не уговаривал придать квартире более современный вид, у Карины не поднималась рука.

- Ну мы же молодые, Кариш, - говорил любимый, наблюдая, как девушка расчесывает волосы, стоя у громоздкого трельяжа, украшенного мелкой резьбой. - Давно пора это старье сменить. За него, кстати, неплохо заплатят антиквары.

Карина только улыбалась в ответ, кивала и говорила, что подумает.

Стоило только взглянуть на вещи, оставшиеся от ее семьи, от прошлого, в котором было столько всего, как сердце замирало, а глаза невольно обращались к портрету родителей, еще молодых, в день собственной свадьбы. Мама была в шляпке и скромном платье, которое могла себе позволить юная советская ячейка общества. А отец высокий и стройный, с тонкими усиками и гладко зачесанными набок волосами без грамма седины. Это с возрастом он набрал вес и побелел будто бы покрылся снежными хлопьями.

Карина прошла по коридору, присела на банкетку и принялась стягивать сапоги. Цена на ее квартиру сейчас казалась баснословной, но продавать ее девушка ни за что бы не стала. Это память, единственное, что ей осталось от отца. Вереснев-старший просил дочь перед смертью о двух вещах — не менять фамилию и не продавать квартиру. Пока и то и другое удавалось.

Часы показывали без четверти четыре. В холодильнике был обед, который Карина приготовила еще вчера, Артур, наверняка, снова задержится в офисе. Девушка подошла к столу, на котором стоял компьютер. Ночью Артур опять засиделся за рукописью и забыл свернуть документ.

Он не любил, когда Карина читала сырые отрывки. Говорил, что лучше пусть читает, когда они окажутся в твердой обложке и придут по почте в качестве авторских экземпляров.