Страница 98 из 106
Интонации явно не принадлежат личностям в конструктах. Этого я объяснить не могу, просто чувствую. Мне будто запись проигрывают. И голос напоминает голос Януса Карта, пропущенный через микшер.
— Визуальная часть слабовата, — сказал я честно. — Великаны… честное слово, примитивно как-то. Зато все остальное — супер.
— Визуальная часть? Ты глуп, спецэффекты не важны, только функциональность.
В доказательство великан пнул пеня стопой, размером с автомобиль. Не получилось, я в мгновение ока телепортировался на пару метров в сторону, меня обдало ветром.
— Это ты глуп, Янус. Один мультяшный герой, когда его спросили, в чем разница между злодеем и суперзлодеем, ответил: «В спецэффектах!».
Замкнутое пространство сервера «Новой Надежды» позволяло мне выкинуть любой фортель. Поэтому, когда в руках Сида Вишеза оказалась электрогитара, великаны дружно закрыли уши руками, в ожидании звуковой атаки.
Что тут скажешь? Дураки! Панк-рокеры на гитарах не играют, они ими убеждают.
Перехватив гитару за гриф, я со всего маху ударил корпусом в землю. Угловатые лица «Ифритов» вытянулись, когда прорубленное пространство обрушило их Сеть. В белоснежную пыль разбитой кафельной плитки ухнули четыре фигуры, а следов прыгнул и я.
Ближайший к нам сервер швырнул подушечку мира для медитации. В один миг вспыхнуло вечно заходящее солнце, мы пронзили тепловатый воздух. «Ифриты» с грохотом и треском раздавили облезлый сад бонсаев, от удара прошла волна по озеру, на зеркальной поверхности закачались лотосы. Через миг черные исполины уменьшились до нормальных человеческий размеров.
Сидя в позе лотоса на татами, я полез в карман, достал пачку китайских сигарет.
— Ты… — начал один из «Ифритов», — выпустил нас?
Продолжение тонет во взрыве хохота. Я курю, терпеливо дослушиваю смех до конца.
— Ты и вправду глупец, — угловатое лицо «Ифрита» растягивается в жуткой ухмылке. — Если в подпространстве «Новой Надежды» у тебя не было шансов нас победить, то здесь ты точно бессилен.
— Ой ли?
— Ты выпустил нас, теперь виртуальное пространство принадлежит Янусу Карту!
Я докурил, окурок зарыл в песочке рядом с татами. Программа мгновенно разравняла песок и расчертила его волнами.
— Виртуальность никому не принадлежит. И в то же время она принадлежит всем.
— Ы-ы, — скалится «Ифрит» язвительно.
— Выбирайте, господа конструкты, простите, но я не знаю пока ваших настоящих имен.
Улыбка очень медленно исчезает с демонической антрацитовой морды. Я продолжаю:
— Выбирайте, раз уже здесь очутились. Или вы освобождаетесь от программной оболочки и остаетесь жить, или я вас уничтожаю.
«Ифриты» переглядываются.
— Ты, наверное, псих…
Один из демонов встает, остальные продолжают сидеть, что я принимаю за хороший знак.
«Ифрит» подходит к здоровенному куску скалы, элементу садового дизайна. Мышцы вспухают на его руках, закусив губу, «Ифрит» поднимает каменюку над головой.
— Сдохни!!
Я мог бы телепортироваться, но, раз остальным, сидящим, нужно доказательство моего могущества, могу и потерпеть.
Кусок скалы обрушивается на меня, вдавливая в песок на полметра. Секунду я не двигаюсь, потом с легкостью меняю параметры камня, теперь он не тяжелее пуха, и отбрасываю его в сторону. В полете снова возвращаю характеристики, и каменюка сносит целую деревню декоративных китайцев. Программы ничего не замечают, продолжают возделывать поле. Зато файерволл мне шепчет укоризненно:
— Вы попытались нанести ущерб частной собственности. Мы вынуждены записать ваши данные и представить отчет в полицейский департамент.
Отряхиваю штаны, выбираюсь из песочной ямы.
— Не передумал?
«Ифрит» рычит, пригнув голову, бросается на меня. Остальные трое по-прежнему наблюдают. Тогда и я перейду к заключительной части.
Пояс тяжелеет, я отбрасываю полы куртки, пальцы обвивают чуть теплую рукоять револьвера. Когда «Ифрит» оказывается на расстоянии десяти метров, два ствола «Кольта» находят его лицо.
Выстрел получается неожиданно приглушенный, револьвер дергается в ладони, изрыгая сдвоенный плевок огня. Программная оболочка «Ифрита» взрывается, антрацитовую кожу сдувает с демона черными хлопьями. На песок падает уже вполне обычный белый мужчина в набедренной повязке. Вокруг медленно оседают пепельные перья.
Меня вдруг касается чей-то сигнал, перед глазами взбешенное лицо Терехова. Он орет:
— Сволочь! Ты на кого работаешь?!!
— Заткнись, и не мешай.