Любовники

День рождения. Когда-то я ждала его с нетерпением и каким-то трепетным волнением.  Теперь же для меня этот день – сродни пыткам.  Долгим и мучительным.

С самого утра мне приходится притворяться. Улыбаться и радоваться подаркам и поздравлениям, делать вид, что я счастлива и больше не сержусь на Тома. Я на него и не сержусь уже. Наверное. Просто отвращение к самой себе перекрывает обиду на парня.

Оказывается, нелегко носить маску радушия, когда на душе противно. Целый день суета отвлекает меня от самоненависти. Но чем ближе вечер, тем хуже мне становится.

Всех своих друзей я пригласила в шесть. Родители уже были у нас в три. Небольшой и почти семейный ужин еще больше растравил мою душу.  Мама – самый родной человек – поняла меня без слов. Точнее, она думает, что поняла. Она думает, что мы поругались с Томом. Отчасти это правда. Но лишь отчасти.

Вечер. Час икс. Но я улыбаюсь. Ничего не произошло. Нет.

- С днем рождения! – раздается неожиданно со всех сторон, от чего я невольно вздрагиваю.

Все мои друзья и знакомые. Все тут.  Все собрались в этом клубе, чтобы напиться за мой счет. Лучше бы я вообще не праздновала.  Лучше бы мы посидели тихо и спокойно с Томом в каком-нибудь ресторане.  Одни. Даже без лучших друзей.

Тем более без лучших друзей.

Не ищу его глазами, а наоборот, избегаю.  Улыбаюсь всем и каждому, а так хочется кричать и царапать ногтями стены, стирая пальцы в кровь. Хочется содрать с себя несколько слоев кожи, к которой прикасался ОН, выдрать все нервные окончания, так остро реагирующие на его ласки. Хочется стереть воспоминания о той ночи, словно ничего и не было, вычистить все из головы щеткой с применением чистящего средства. Лишь бы не помнить, не чувствовать.

Как бы не старалась – натыкаюсь на него взглядом. Он с Мелиссой, улыбается и веселится, излучая радость и счастье. И мне интересно, искренне ли он это делает, или же, как и я – надел маску?

Стараюсь забыться, разговариваю с другими ни о чем, принимаю объятия и поцелуи Тома, а самой противно. От себя противно.

Пробираюсь через толпу незнакомых людей на улицу. Мне нужен свежий воздух. Один глоток. Всего лишь один глоток. Один вздох.

- Лекс! – за руку меня останавливает Мелисса, стараясь перекричать громкую музыку, - ты не видела Ника?

- Нет, - даже сквозь громыхающую музыку это слово звучит громко и четко. – А что случилось?

- Не могу его нигде найти, - подругу переминается с ноги на ногу, оглядываясь по сторонам.

- Не волнуйся, вернется. – Он же вернулся к тебе после ночи со мной.

Теперь воздух нужен мне как никогда. Я словно задыхаюсь, легкие сжимаются, выпуская последние капли кислорода.

На улице по-зимнему холодно. Я так спешила, что даже не взяла свое пальто. Мороз пробирается под платье и кусает кожу, царапает острыми иголками. Вдыхаю мороз в легкие, чтобы и их он разодрал изнутри. Как же хочется кричать. Или курить.

Выпускаю пар изо рта и медленно поворачиваю голову. Горько усмехаюсь. Злая шутка судьбы – Ник стоит недалеко от меня, выпуская в темное небо клубы дыма. В руках, между пальцев зажата - так необходимая мне в данный момент, - сигарета. Его поза расслаблена, а взгляд устремлен вверх. Что он там пытается рассмотреть? Поднимаю голову, но кроме темноты ничего не вижу.  И даже свет от фонарей, проезжающих мимо машин и рекламных вывесок – не могут разогнать темноту ночного неба. Темноту, схожую с той, что у меня в душе.

- Не знала, что ты куришь, - слова срываются с замерзших губ раньше, чем я пытаюсь осознать это.

- Я сам не знал, - тихо отвечает парень, даже не посмотрев в мою сторону. – До недавнего времени.

Не хочу больше ни о чем спрашивать и говорить. Я замерзла, холод сковал меня, зажал в тиски не только мое тело, но и мое сердце и душу. Мне нужно уходить. А точнее бежать отсюда, чтобы не сделать глупость и не спросить его о том, что произошло между нами. Но вместо этого я говорю:

- Тебя Мел по всему клубу ищет. Что мне ей сказать?

- Скажи, чтобы не переворачивала клуб вверх дном. – Следует ответ, а потом затяжка. Наблюдаю, как дым, пропитанный ядом, окутывает и меня и Ника. Этот яд смертелен. Для меня.

Киваю и все же двигаюсь с места. Поспешно. Я хотела показать, что мне все-равно, что всё, как и прежде, но я не смогла. Я сорвалась. Слишком поспешила уйти. И он это заметил.

- Лекс, - замираю перед входом в клуб, но не оборачиваюсь. Не хочу сейчас видеть его лицо. А про себя молюсь, чтобы он не заговорил о том, запретном.

 – С днём рождения. – Тихое и немного грустное пожелание бьет током, толкает идти вперед, бежать. И плевать, что это выглядит так, будто я сбегаю. Да, я сбегаю. От него. От себя.

А в клубе тепло и так же шумно. Пробираюсь на второй этаж, где снят столик для меня и моих гостей. Снова натыкаюсь на Мелиссу.

- Нашла? – тихо спрашиваю я, даже не рассчитывая на то, что она меня услышит.

Но Мел меня слышит. Она отрицательно мотает головой и тащит меня «выпить». Из-за моих внутренних терзаний, я совсем не чувствую вкус алкоголя и еды. И мне кажется, что я вовсе не пьянею, а лишь голова начинает болеть.

- Алексия Джонс, - внезапно разносится по всему клубу, и музыка затихает. – Вас просят подняться на сцену.  Алексия Джонс, мы просим! Просим!

И весь клуб, все люди под какой-то ритм начинают кричать это слово «просим». Что это еще за сюрприз?

Медленно поднимаюсь и иду. Вокруг люди, которых я не знаю, но они знают меня. Флешмоб, устроенный кем-то. Что это может означать? Когда я поднимаюсь на сцену, все аплодируют. А я стою и ничего не понимаю.

- Сегодня мы все знаем, что у тебя день рождения. – Вещает ди-джей со своей установки. – И для тебя кое-кто особенный решил сделать подарок!