Возьми с собой время

- Понятно. Ну, ты приходи, ты до скольки работаешь?

- До шести.

- Вот, она где-то в полседьмого обычно приходит. Подождешь, чайку выпьешь.

- Договорились, - буркнул Макс и повесил трубку.

Видимо, сменщица Краскиной обладала каким-то даром убеждения, потому что, придя на работу и услышав, что ни единого посетителя не было, она тотчас позвонила хозяйке и договорилась о досрочном закрытии магазина. Шататься два часа по центру не было никакого желания, и Макс тогда еще раз позвонил, предупредив, что придет раньше. Дана согласилась: видимо, ей было скучно, а может, тоже было какое-то дело к Максу. Только вот какое – он даже предположить не мог, поскольку Дану видел только один раз.

Дверь ему открыла девушка, ни капли на Дану не похожая. Когда Макс ее видел, Дана была крашеной брюнеткой с длинными, почти до пояса, волосами, и неприятно бледным, как рыбье брюхо, лицом, на котором застыло выражение утомленности. А открывшая ему дверь – растрепанная рыжая копна чуть выше лопаток, трогательно хрупкая фигурка, ярко накрашеные глаза и легкая мечтательная улыбка на вполне здорового цвета лице.

- Эм… Я, наверное, квартирой ошибся.

- То ты номером ошибся, то квартирой. Заходи, это я!

- Точно? – покосился Макс.

- Паспорт показать? – предложила Дана.

- Н-ну ладно, - пробормотал он, входя. – Только ты совсем на себя не похожа.

- Ну, перекрасилась, образ жизни сменила. Мне, понимаешь, никто больше не треплет нервы.

- Сыч трепал?

- Еще как.

- И ты из-за этого выглядела так… нездорово, как тогда?

Дана улыбнулась.

- Получается, что так. Ты проходи на кухню, если не против там посидеть. Чай? Кофе? Выпить?

- Ничего не надо. Кстати, мне Сыч в глаз не даст, если узнает, что мы тут с тобой чаевничали?

- С кем я чаевничаю – уже давно не сычиное дело. У него своя подружка есть, пусть за ней и бдит. Какой-то ты… замороченный, кстати.

- Я уже не первый раз за день это слышу.

Дана положила перед ним раскрытую пачку вафель в шоколадной глазури и поставила кружку с чаем.

- Ты все равно шоколадку съешь, лучше станет.

- Люпин в юбке, - пробормотал Макс.

- Что-что?

- Помнишь третий фильм про Гарри Поттера? Там был такой учитель защиты от черной магии, который всех, кому надо, кормил каким-то лечебным шоколадом. Его фамилия была Люпин, и еще он был оборотень. Вот ты мне этот шоколад с точно таким же выражением лица предлагаешь.

- А ты просто возьми и съешь, а потом уже можешь называть меня как хочешь, естественно, в пределах разумного. Я в курсе, что у тебя проблемы…

Макс побелел.

- Какого черта?

- Что?

- Это не тебе вопрос, это к Иветте вопрос. Какого черта ты об этом знаешь? Я с этим делом к ней приходил, а не к тебе, а она тебе все выболтала, получается?

- Если она мне что-то и выболтала, то явно не все, - сдержанно ответила Дана, слегка поджав губы, - потому что я знаю только то, что у тебя большие проблемы и не с кем посоветоваться, потому как проблемы слишком специфичны.

- Да?

- Абсолютно точно. И я даже не знаю, в какой сфере жизни у тебя эти проблемы. Зато знаю, что она тебя, можно сказать, выперла, как ей самой потом показалось. Да и мне тоже.

- В смысле?

- В смысле – могла бы и пожалеть для приличия.

- Не надо мне этого. Мне какие-то весомые пути нужны, а что там ей жалко или не жалко, мне от этого лучше не станет.

- В любом случае, не злись на нее, она ничего конкретного не сказала. Злилась только сама на себя, что сказала так, что ты мог подумать, будто бы тебе поделом.

- Так она так и сказала. Завуалированно, конечно, но суть та же.

- И что у тебя случилось? – Дана тоже взяла вафлю из пачки. – Может быть, я тебе подскажу что-то другое.

- Может, и подскажешь… Но есть ли смысл уже?

- А ты все равно расскажи, - проникновенным голоском сказала Дана, - и будем вместе думать, что с этим делать.

Макс почесал подбородок.

- Иветта на корпоративе, - Дана потянулась за следующей вафлей. – Минут за пять до того, как ты пришел, она позвонила и сказала, чтобы раньше десяти вечера ее не ждали, а сказать ей, что ты придешь, я не успела. Она придет домой пьяная. Когда она пьяная, она все время треплет языком. Может и твою историю случайно разболтать, так что будет лучше, если я услышу ее от тебя. И вдобавок посмотрю свежим взглядом, потому что она после того, как ты ушел, сказала «десять лет где-то шатался, никто ему не нужен был, теперь приперся». Она на тебя за что-то в обиде до сих пор, за что – я выяснять не буду, не имеет значения.