Год совы

Иветта почему-то смотрела на него очень тепло. А у нее это даже чисто визуально получалось удивительно: не так-то часто найдешь блондинок, пусть даже плохо покрашенных фальшивых блондинок, с темными, почти черными глазами.

- Но я там побывала, - продолжила Иветта.

- Ну и как?

- Там хорошо. Даже запах в доме остался тот же, хотя там уже много лет никто не живет.

- Интересно-с. Но ладно.

- Да и сейчас люблю, - неожиданно сказала Иветта.

- В смысле?

- Не в том, в каком любила тогда, сейчас, конечно, я тебя в свою постель не позову ни под каким видом. Но разве это важно? Я о другом: ты интересен и ты все равно остался мне дорог. Хоть я и ушла от тебя, но я ушла в качестве женщины, а не вообще человека, мы же не прекратили общаться, правильно? И я не хочу, чтобы прекращали. Ты, конечно, волен делать как захочешь, если это тебе неинтересно или тяжело – ты можешь меня избегать, я не буду тебя беспокоить.

- Мне не тяжело и вполне интересно, но объясни подробно, какой смысл ты сейчас в эти слова вкладываешь?

- Самый прямой. Ты для меня не пустое место и даже не просто приятель, а намного больше. Да, я с тобой не живу, да, я не хочу этого, да, у меня в обозримом будущем может появиться другой мужчина. Но мне и на тебя не все равно, понимаешь? У меня все равно осталось – ты сошлешься на инерцию, но я знаю, что это не так – беспокойство за тебя, интерес к тому, как ты живешь, вплоть до того, что ты ешь и вовремя ли, иногда возникает желание тебя увидеть, поговорить, что-то обсудить, в том числе и это.

- Ну, примерно мне понятно, что ты имеешь в виду. Хотя непонятно другое: чем вообще это вызвано?

- Может быть, тем, что у нас хотя и нет будущего, но есть прошлое?

- Но не стоит жить прошлым. – Ахмелюк потянулся за сигаретой. – Закурю?

- Да, кури. Только сильно окно не открывай. Так вот, не стоит жить прошлым, но обращаться к нему – это уже другое дело, и иногда это стоит делать. Так и тут. С тобой у меня было хорошее прошлое, там было на что пожаловаться, но достоинства перевешивали. И я не хочу его ни забывать, ни исторгать из жизни, ни терять с ним связь. Оно поддерживает меня, понимаешь? Я хорошо жила, я помню, как мне было хорошо. Почему я должна это забывать и менять к тебе отношение? У меня нет на это ни одной причины. Ты мне ничего плохого не сделал.

- Ну вот, наверное, и у Леонида с Юлькой примерно такие же отношения, как сейчас у нас с тобой. Если бы припекло – не он к ней, так она бы к нему приехала, сечешь? – спросил Ахмелюк, включая печку, дабы компенсировать потерю теплого воздуха во время курения.

- Не знаю. Как по мне, так ему просто лень, он видит, что она не может уехать отсюда, и ничего не делает.

- Ты, Ветка, все-таки феминистка. У тебя в любом случае виноват мужик, а пострадала женщина. Неправильно это. Ему не лень, ему нечего делать в Серых Водах, он человек, работающий руками. И здесь он работы не найдет, а жить на Юлькины деньги не позволяют принципы. Может быть, он со временем найдет денег, переучится на востребованную здесь специальность и переберется все-таки сюда, но может, и не найдет, или потратит на другое. А у Юльки какая проблема? Она не хочет уезжать из города. Проблема уважаемая, но все равно она весит меньше, чем Ленькина. А может быть, они и вовсе со временем свыкнутся со своей судьбой и приезжать уже и не понадобится. Чтобы любить кого-то, совершенно не обязательно с этим кем-то спать. И жить вместе не обязательно. Интернет дал возможность бесперебойной связи «здесь и сейчас», так? Так почему бы им не использовать эту связь, если их друг в друге интересуют головы, а не другие части тела?

- У интернета плохая теплопроводность. Вообще, ты знаешь, что больше всего беспокоит Юльку? То, что ее тепло никем не востребовано. Она считает, что характер у людей портится от просроченных хороших чувств. Если, конечно, они не изначально идиотами родились. Но вот смотри, кем вырастает человек, если его все время тюкать? Невротиком со скверным характером. И тут так же.

- Наверное, она права, - согласился Ахмелюк, включая поворотник, - но не означает ли это, что надо разрабатывать способы сохранения этих чувств независимо от окружающих?

- Они не консервируются. Одни женщины могут очень долго копить нежность, другие нет. Юлька из вторых. Я, впрочем, тоже, но я и с мужиками сходилась легче. Я, знаешь, Ахмелюк, мужским вниманием не обижена.

- Так и Юлька не обижена, нет разве?

- У Юльки запросы большие. Вообще, ее некоторые качества сильно усложняют ей же жизнь.

- Какие?

- То, что она могла бы сойтись только с человеком, умеющим мыслить логически и излагать мысли образно, как она мне как-то сама сказала. То есть это еще не каждый умный, ты вот, как считаешь, ее не интересуешь. А дурак вроде моего овулятора вообще шансов не имеет.

- Это же хорошо, что не имеет. Скоро Серые Воды, Ветка, тебя где высадить, у дома или зайдешь куда-то?

- Нет, я домой. Хочешь, заходи. Еды у меня почти нет, но чаю налью.

- Да ладно, зачем, - отмахнулся Ахмелюк. – Мы же на той стадии, на которой постоянный личный контакт не нужен. Увиделись, поговорили, уже хорошо. Мне вот надолго хватит, не знаю, как тебе.