Год совы

- Пришлось. Звучало это именно так, хоть и не хотелось мне так думать.

Иветта засмеялась.

- Какой ты глупый, Ахмелюк, ну зачем ты так обо мне думаешь?

- Какие поводы даешь о тебе думать, так и думаю. Я же тебе говорил: нельзя людей под себя подстраивать. Стало быть, и думать о тебе так, как мне хочется, я права не имею.

- А что ты можешь, кстати, сказать о том типе, который приезжал с Сычом?

- О Граче? Сыч и Грач – два вечных друга, - хмыкнул Ахмелюк. – Нормальный чувак так-то, а чего это он тебя заинтересовал? Он же с Юлькой Камелиной вроде в хороших отношениях.

- Так этим и заинтересовал. Он почти три месяца назад уехал, а Юлька все никак не может успокоиться, до сих пор слезы льет. «Он улетел, но обещал вернуться», все такое. Как она не поймет, что он ее просто бросил? А что, выгодно…

- Мы с Ленькой списывались в сети недавно, никого он не бросал, сейчас у него никого нет, кроме Юльки, они до сих пор общаются. Просто приезжать не хочет.

- Я так поняла, он ей таким образом намекнул «давай останемся друзьями». Поматросил и бросил.

- Он не спал с ней, - сказал Ахмелюк.

Иветта удивленно посмотрела на него.

- Что, не веришь? У Юльки спроси. Да, он у нее жил, но спал все это время на раскладушке.

- Я, когда от тебя ушла, одно время хотела, чтобы тебя прибрала к рукам Юлька. И ей есть кого няшить, и ты не пропадешь, и общий язык вы как-нибудь лучше, чем со мной, найдете… но потом подумала, что Юлька вообще-то тоже женщина и тоже хочет какой-то отдачи, а от тебя этого ждать бессмысленно.

- Юлька меня к рукам не приберет. Я не ее типаж, - пояснил Ахмелюк, - герой не ее романа. Как, собственно, и она – героиня не моего.

- А кто героиня твоего романа? Ты нашел кого-то?

- Да никого я не нашел, я и искать не собираюсь, успокойся, я в этом вопросе глубоко предсказуем. Если меня найдут, как ты нашла – скорее всего, выпущу шипы, потому что заранее знаю, чем это закончится, на кой мне такой геморрой?

- Наверное, ты тоже прав, в чем-то…

- Здесь я не могу быть неправ. Иногда я всегда прав. Как я думаю на данный момент – так я и должен поступать, потому что здесь решать только мне, что мне с самим собой и со своей жизнью делать. И это так же касается всех, не только меня.

- В тему-то как… - слегка поморщилась Иветта. Дворники, скрипя по стеклу, счищали успевший налипнуть тонкий слой снега – буря снова разыгралась, а из магнитолы неторопливо текла песня – «Летящий снег тихо падал на мокрый асфальт, этот сон возвращая назад, вспоминая о нашей любви…»

- А ты что, вспоминаешь того овулятора? Слышал, он и в Керыле не прижился, двинул, кажется, в Псков. Скачет там на противоабортных акциях.

- Почему ты подумал о нем?

- Ну а на кого еще мне думать?

- Нет, - сказала Иветта, слегка покачав головой, - не его. Овулятора я не любила, хотя и хорошо к нему относилась. А сейчас я его убить готова.

- Мир, конечно, не пропадет, если потеряет этого придурка, но гораздо хуже будет, если мир потеряет тебя. Тьфу такой свиньей быть. Страх подумать, какие у него вырастут дети – такие же идиоты, не иначе. Папка просто идиот, а дядька еще и голубой идиот.

- Ты его знаешь?

- Знаю. Он тут мне предложил – не в реале, конечно, по соцсети – присоединиться к торговле косметикой. Еще бы он такое в реале предложил – весь тональник бы сам у себя скупил потом…

- Не люблю гомофобов.

- А я не гомофоб, тут просто дурость, наложенная на гомосятину, видимо, у этих Кречетовых это потомственное.

Иветта не нашла, что ответить. Она молча уставилась в окно, за которым проносились с бешеной скоростью огоньки расположенного недалеко от дороги неизвестного села, слушая песню. «Это просто счастье, путь домой, где туман над рекой, и далекий такой, мой близкий берег…»

Наверное, действительно счастье.

- Так кого же ты вспоминаешь? – продолжил Ахмелюк.

- А ты готов услышать ответ? Точно готов?

- Да. Он же все равно ничего не изменит.

- Тебя я вспоминаю. Тебя-то я любила.

- Приятно слышать об этом, кстати. Хорошо, что мы в машине, а то ты рванула бы переодеваться в платье и готовить мне пожрать.

- Зачем мне переодеваться, я и так в платье. А пожрать у меня в доме ничего нет, салат один.

- Кстати о доме. Ты переехала на Подгорную?

- Нет. Подумала и решила, что лучше перетерпеть, потому что уже через неделю я овулятора почти не вспоминала. Да, обидно, когда тебя воспринимают только как племенную корову, но приятно, когда того, кто воспринимает, ты больше не увидишь.