Молочник

— В задницу Рона, меня сейчас больше интересует моя внешность и крестраж.

— Крестраж уничтожен, — ответил Поттер. — Мы проверили, магии там не осталось. Видел бы ты, как радовался Кричер, думаю, после такого он не станет тебя обзывать. Ну-у… На Винки он уже хотя бы не бурчит. А внешность… Ты потерял сознание. Когда развязали тюрбан, под ним обнаружились серьёзные ожоги, просто жуть. Чтобы их залечить, тебя пришлось раздеть, почистить заклинаниями тело и удалить с головы волосы. Римус и Гермиона применяли разные чары, зелья и мази, но раны почти не зарастали. Лишь когда к твоей постели прилетел феникс и поплакал на раны, они стали хоть медленно, но заживать. Сириус сказал, что твои очки какие-то волшебные, они защищали тебя, но слишком сильно напитались силой, излучаемой крестражем, в итоге раны оказались схожи с теми, которые наносят тёмной магией…

— Понятно, — поморщился я. — Короче говоря, шрамы останутся на всю жизнь… М-да… Весело погостил. Надеюсь, Луна не бросит меня, увидев таким.

— Флер же не бросила Билла, хотя ему досталось намного больше, всё лицо обезображено, — постарался подбодрить Гарри.

— Гарри, ты мне должен баррель единорожьего молока за вредность!

— За вредность? — удивлённо переспросил Поттер.

— Да-да. Наверное, слышал, что на вредных производствах рабочим выдают молоко? — дождавшись кивка от Гарри, я продолжил: — Вот и у меня вредная работа — уничтожать крестражи Тёмных Лордов. А раз работёнка магическая, то и молоко должно быть волшебным!

— Понял, — улыбнулся Гарри, поняв, что я шучу. — Баррель не обещаю, и не факт что единорожье… Кто бы мне выдал молоко за вредность… — под конец тихо пробурчал он.

— Нет-нет! Если не единорожье, то баррель драконьего. И обязательно с поздравительной открыткой, в которой ты укажешь, насколько ценишь меня как руководитель!

Поттер слегка улыбнулся, поняв, что я пытаюсь шутить.

— Как Тонкс?

— Она чувствует себя намного лучше, — ответил Гарри.

— Кажется, я знаю, почему ушла Гермиона. Как-то до этого её не волновало, что о ней подумает Рон…

— Почему же? — спросил Гарри.

— Недавно она назвала меня трусом… Гермиона, насколько успел понять, из тех людей, кто не даёт обратного хода и с трудом признаёт свои ошибки. Наверное, ей было просто стыдно смотреть мне в глаза. Хотя для победы над куском железяки не нужно много отваги… Я прекрасно осознаю свои возможности, так что против Сам-Знаешь-Кого не стал бы выходить на дуэль.

— Не думаю что это так, — тактично сказал Поттер. — Гермиона не самый простой человек, но… — он задумался.

— Пытаешься вспомнить, когда она признавала свои ошибки, а в голову лезет лишь: «Я же говорила!»?

— Ты что, использовал легилименцию? — удивлённо спросил Гарри.

— Нет, мыслей читать не умею, пока не учился, всего лишь жизненный опыт, — натянуто улыбнулся я. — Ох, не завидую её будущему мужу… Жить с такой женщиной — это кошмар. Она будет всегда поучать и сношаться с мозгами супруга. Гарри, тебе повезло, что Гермиона выбрала Рона, а не тебя.

— Мне нравится Джинни, — признался Поттер. — Гермиону никогда не рассматривал в качестве девушки. Я рад за Рона. Он привычный к её нотациям, так что не думаю, что это такая проблема.

— А что с остальными орденцами? Про Грюма что-нибудь слышно?

— Грюм и Флетчер погибли, — погрустнел Гарри. — Фред ранен, он после суда изображал меня и словил несколько неприятных проклятий. Сейчас лежит в Мунго, но вскоре уже вернётся домой. С остальными всё в полном порядке.

В комнату ворвался Сириус, вид у него был ошарашенный. Оглядев меня, он спросил:

— Колин, ты как?

— Нормально. Сириус, ты чего такой взъерошенный?

— Гарри, плохие новости, — с грустной миной выдал Блэк. — Только что Артур Уизли прислал Патронус с сообщением…

— Что-то с членами ордена? Гермиона пострадала? — взволнованно вопросил Гарри. — Сириус, не молчи, что случилось?

— Пожиратели напали на дом твоих родственников, — убитым голосом тихо произнёс Блэк.

— Дурсли? — прошептал Гарри. — Что с ними?

— Гарри, они все пропали… Их дом сожгли… — Блэк выглядел грустным, плечи опустились, во взгляде читалось сочувствие. — Прости, Сохатик, как-то за всеми делами никто не подумал о том, чтобы их обезопасить.

— Их похитили Пожиратели, чтобы выманить меня, — печально сказал Поттер. — Почему из-за меня все вокруг страдают?

— Гарри, не вздумай вестись на провокации! — твёрдо заявил Блэк. — Зная Пожирателей, Дурслей уже нет в живых. Они могут под предлогом освобождения заложников попробовать выманить тебя, но не верь. Так уже было в прошлой войне, даже если твои родственники живы, их разум наверняка безнадёжно исковеркан, единственной целью этих людей станет убить тебя и спасти их уже невозможно.

Поттер сидел и тупо вглядывался в стену. Отвращение и гнев поднимались в нём, точно рвота. Он поднялся и начал слепо расхаживать по комнате, на автомате открывая и закрывая пустые ящики в комоде и двери шкафа.

— Твари! — внезапно взревел Гарри.

Поттер опустился на кровать — так резко, что я подскочил.

— Дамблдор говорил, что как только мне исполнится семнадцать лет, защитные чары, ограждающие дом Дурслей, уничтожатся, и они окажутся в не меньшей опасности, чем я. Но я не думал, что надо что-то предпринимать раньше середины июля…

— Мы не сомневались в том, что Воландеморт возьмётся за Дурслей — либо для того, чтобы постараться выпытать, где ты, Гарри, либо, решив, что, если они станут его заложниками, ты придёшь и попытаешься их спасти. Но тоже не подумали, что действовать надо раньше, — грустным голосом произнёс Сириус. — Гарри, прости, это моя вина. Я хотел обезопасить тебя, забыл, что охранное заклинание заряжается только тогда, когда ты рядом со своими родственниками.

— Я и сам не хотел возвращаться к Дурслям, так обрадовался хоть раз в жизни пожить подальше от этой семейки, — ещё более грустным стал Поттер. — Я их не любил, как и они меня, но мы прожили пятнадцать лет в прочной нелюбви друг к другу… Я не желал Дурслям подобной участи.

Пока Гарри занимался самобичеванием, я думал над тем, что поступил правильно, заставив родителей переехать в другую страну. Возможно, это подло так думать, но я был рад, что мои родственники живы и здоровы.

— Дурсли думали, что я только зря у них занимаю место, но я уже привык к ним… — продолжал убиваться Поттер.

— Гарри, держись, — обнял крестника Сириус.

— Так странно, — печальным голосом продолжил Поттер. — Давным-давно, когда Дурсли отправлялись куда-нибудь развлекаться, оставляя меня дома, часы одиночества воспринимались как редкий подарок. Задержавшись на кухне, только чтобы вытащить из холодильника что-нибудь вкусненькое, я взбегал наверх поиграть на компьютере Дадли или включал телевизор и перебирал, сколько душа попросит, каналы. Теперь, вспоминая те времена, ощущаю непонятную пустоту — словно это воспоминания об утраченном младшем брате, тёте, доме, которого больше нет. Сириус, может быть есть шанс их спасти?

— Сохатик, Сам-Знаешь-Кто слишком силён, на его стороне часть аврората и министерства, а у нас весь орден чуть больше десятка человек, из которых почти половина студенты или недавние выпускники, — покачал головой Блэк. — Гарри, не тешь себя ложными надеждами. Лучше пойдёмте завтракать, Винки накрыла на стол.

— Боюсь, мне кусок в горло не полезет, — хрипло сказал Поттер.

— Пойду позову Дору и Римуса, вы обязательно спускайтесь в столовую, — сказав это, Блэк покинул спальню, чуть раньше это сделала Винки, видимо, чтобы подать завтрак.