Страница 89 из 107
Нет, я уже поняла, что свою картину мне получить не суждено. Но не возьмись он писать сейчас, и она бы её не получила! Я не сомневалась, что утратив талант, Макс снова забросит рисование, как когда-то в юности.
– Макс, – сказала я. – Она ведь тебя не любит.
– Что? – он посмотрел на меня затуманенным взглядом. Похоже, успел мысленно перенестись туда, в горние выси, где перед его внутренним взором пылала уже законченная работа.
– Она тебя не любит. Ты это знаешь?
– А ты лезешь не в своё дело. Ты это знаешь?
– Не моё? Ты мне не чужой человек, Макс, и мне не безразлично, что с тобой происходит.
– Ты вообще не человек, если уж на то пошло. Вы лишь крадёте человеческие облики. И ведь женин провал в памяти именно с этим и связан, не так ли?
– Копируем, – спокойно поправила я. – И потерять память о сутках-двух – не самая высокая цена.
– Угу, вот только вы никого не спрашиваете, согласен ли человек платить.
– Не я выбирала, в чём облике мне прийти в этот мир. И скажи спасибо, что пришла именно я, кто-то другой просто пристрелил бы вас обоих.
– Спасибо, – Макс слегка поклонился. – За это я тебе действительно благодарен. Но моя личная жизнь тебя ни в коей мере не касается.
– И ты согласен создавать семью, зная, что с тобой живут лишь потому, что ты удобен?
– Напомни-ка мне, когда это я давал тебе право требовать у меня отчёта?
Я сжала кулаки. Да, никогда не давал. Тут возразить было нечего.
– Что ж, желаю счастья в семейной жизни, – со всем доступным мне сарказмом произнесла я и вышла.
Спустя полчаса такси увезло меня в аэропорт. Макс проводить меня не вышел.
Интересно, что он сейчас делает? Сейчас здесь ночь, значит там, на другом конце Земли – день. Возможно, как раз рисует. Стоит перед своим мольбертом, сосредоточенно щурясь, и время от времени чуть касается кистью полотна, чтобы добавить очередной малозаметный, но такой важный штрих. И он нарисует этот портрет, можно не сомневаться, и тот станет настоящим шедевром.
Мне вдруг ясно представилась эта картина, вплоть до мелочей, до случайного мазка краски у Макса на щеке, словно я действительно перенеслась сейчас туда, в ту гостиницу, названия которой я не запомнила. И так, держа перед мысленным взором образ Макса, я наконец задремала, уткнувшись лбом в холодное стекло, под негромкий перестук колёс.
Примерно в полшестого утра я, отчаянно зевая, вылезла на вокзале Юнион-стейшн в Лос-Анджелесе. Было темно и холодно, так что я порадовалась, что заблаговременно натянула под куртку свитер. От вокзала до автобусной станции было идти всего ничего, и я без труда прошагала это расстояние, ориентируясь по карте в смартфоне. Прогулка разогнала сон, и к кассе я подошла уже вполне бодрая и голодная. Увы, ещё ничего не работало, и мне пришлось довольствоваться пакетиком чипсов и «Марсом» из одного автомата и стаканчиком кофе из другого. А потом ещё около часа болтаться по окрестностям до отхода своего автобуса. Можно было, конечно, вернуться в зал ожидания, но мне хотелось максимально размяться перед новым, довольно долгим перегоном.
Но кажется, Лос-Анджелес – красивый город. Я даже пожалела, что вряд ли попаду сюда ещё когда-нибудь.
Тем не менее холод мне успел несколько надоесть, так что я охотно погрузилась в автобус, и вскоре он уже катил по оживающим после ночного сна улицам. Миновал мост над удивившим меня совершенно сухим бетонным руслом – по карте, это должна была быть река Лос-Анджелес – и бодро двинулся дальше между заборов и линий электропередач. В конце концов неширокие улицы вывели его на многорядное шоссе, и автобус на приличной скорости направился по нему на северо-запад.
Постепенно светлело. Пейзаж за окном ничем не отличался от техасского или аризонского – всё та же серо-коричневая земля с пучками жухлой травы, разве что похолмистее. Потом холмы уступили место невысоким, но вполне себе горам, однако скоро они закончились, исчезнув даже с горизонта, и мы вновь покатили по плоской как стол земле. Земля была расчерчена полями, виноградниками и порой – рядами каких-то низкорослых, похожих на кусты, деревьев, которых я не опознала. Оливы, что ли? Но всё равно вид был здорово унылый, несмотря на совершенно ясное небо над головой. Обычные высокие деревья и иногда пальмы росли только в местах, носивших следы человеческого присутствия – у придорожных строений и мостов, где шоссе пересекали другие дороги. Судя по карте, по сторонам то и дело должны были встречаться пруды, но с дороги я ни одного не разглядела. Так что когда мы однажды пересекли реку, я обрадовалась ей, как родной. Водичка! Настоящая!
Ещё парочка речек встретилась нам дальше к северу, тогда же вернулись холмы, а потом, когда мы проехали через череду городов, в их окрестностях появилась и зелень. Поездка кончилась вскоре после полудня. Ещё одна прогулка пешком, поездка в местном городском автобусе – и я наконец добралась до отеля, получив возможность рухнуть на постель, о чём мечтала последние двое суток.