Охотница

Она свернула. Въезд на мост был узким, так что нашим преследователям пришлось вытянуться в колонну по одному, чтобы последовать за нами. Я лихорадочно терзала ай-фон, пытаясь разглядеть и запомнить как можно больший участок плана. Думать приходилось быстро: пытаться уйти от преследователей на прямой широкой дороге, или рискнуть и свернуть в лабиринт почти незнакомых улиц со светофорами?

– Пока прямо!

Мост мы промахнули во мгновение ока – Женя выжимала из маминой машины всё, что можно. Увы, этого оказалось недостаточно – один из преследователей скоро поравнялся с нами. Машина дрогнула от толчка, когда чужой автомобиль – джип! – вильнул в нашу сторону и стукнул нас бортом. Мы едва не вылетели на соседнюю полосу. Хорошо, что шоссе было разделено барьером, и хотя бы оказаться на встречке нам не грозило.

Но всё равно приятного было мало. К сожалению – но и к счастью – тут было куда более оживлённое движение, с чем приходилось считаться и нам, и им. Женька ухитрилась ещё прибавить хода, а потом ловко перестроилась в просвет на соседней полосе, чтобы вскоре вернуться обратно, оставив между нами и нашими преследователями какой-то невезучий автомобиль. Невезучий – потому что его тут же попытались столкнуть с дороги. Автомобиль возмущённо загудел, но куда он потом делся, мне смотреть было недосуг. Виляя и подрезая, и мы, и преследователи мчались дальше, сопровождаемые возмущёнными воплями клаксонов. Снова поравняться с нами им удалось, когда мы почти доехали подходящего ответвления.

– Нужно свернуть! – крикнула я. Ясно было, что так долго продолжаться не может – на шоссе мы рано или поздно просто разобьёмся. А если ещё и в пробку вляпаемся… Придётся рискнуть на улицах.

Женька оскалилась и крутанула руль. На это раз уже наша машина вильнула и впечаталась в бок чужой, отбрасывая их в сторону. И тут же свернула на узкий съезд. Тот, кого мы оттолкнули, по инерции промчался мимо, и я мысленно пожелала ему неудачи в поисках возможности развернуться.

Остальные трое продолжали нас преследовать. А нет, двое, ещё один, похоже, потерялся на шоссе, видимо, столкнулся с кем-то, ведь назад я почти не смотрела.

На улицах скорость пришлось снизить, и с нами снова поравнялись. Машины стукались бортами, нас мотало из стороны в сторону. Однажды прямо перед нами зажёгся красный свет, но Женька что есть силы просигналила, заставив шарахнуться пешеходов, уже ступивших на «зебру», и мы проскочили. Я командовала «вправо!», «влево!», стараясь выбирать улицы с минимумом перекрёстков и поуже. На одной из них выстроившиеся вдоль тротуара машины заняли одну полосу из трёх, и Женя взяла левее, а один из преследователей тут же втиснулся в свободный промежуток справа и снова попытался вытолкнуть нас на обочину. Это оказалось его роковой ошибкой – когда до припаркованных тачек оставалось всего ничего, Женя сама вдруг резко толкнула его вправо, заставив налететь одним колесом на капот ближайшей машины с низкой осадкой. Капот сработал как трамплин, нашего преследователя подкинуло, перевернуло колёсами вверх, и он, завершив впечатляющий полёт, тяжело плюхнулся на крышу, перегородив обе оставшиеся полосы. Второй преследователь затормозил, но остановиться не успел и таки врезался в перевернувшегося товарища, заставив его проскользить ещё немного вперёд.

Мы свернули, и место аварии скрылось за углом. Я перевела дух и посмотрела на Женю с уважением. Она сидела очень прямо, и только пальцы, сжимавшие руль, побелели. Мы пронеслись ещё несколько улиц, потом я осторожно сказала:

– Жень, притормози… Они всё равно уже отстали.

Не сразу, но она послушалась. Машина замедлила ход, свернула к тротуару и встала, аккуратно вписавшись между двумя другими автомобилями. Мотор заглох, и наступила тишина.

– Женя, – я положила ладонь на её руку, всё ещё стиснутую на руле. – Всё закончилось. Мы от них удрали.

– Они… там… – неестественно тонким голосом проговорила она.

– Что – там?

– Они остались живы, как ты думаешь?

– Понятия не имею. Тот, что не перевернулся, точно жив.

Она не то всхлипнула, не то засмеялась, разжала наконец пальцы и яростно потёрла лицо ладонями. Я осторожно обняла её за плечи:

– Всё хорошо, всё хорошо. Главное – мы обе живы и здоровы.

Её плечи вздрагивали, потом она помотала головой, выдохнула и отвернулась. Зачем-то распахнула дверь автомобиля и повернулась на сиденье, свесив ноги наружу.

– Дай мне минуту, – глухо попросила она.

Я убрала руку, откинулась на спинку своего кресла и прикрыла глаза. Мощный выплеск адреналина не мог пройти бесследно, меня и саму до сих пор потряхивало. И, кстати, об адреналине…

Распахнув дверцу со своей стороны, я вылезла наружу и обошла машину кругом, критически оглядывая её в свете фонарей. Да, мы не пострадали, но о кузове машины того же сказать было нельзя. Несколько весьма заметных царапин на боку, вмятина над задним бампером и разбитая задняя фара. Класс.

Как теперь объяснять это маме?

– Что? – спросила из машины Женя.