Охотница

«Обмен энергиями идёт постоянно, – Пётр Викторович с таким видимым удовольствием смаковал десерт, что мне захотелось последовать его примеру, хотя я уже наелась. – Иногда происходит и обмен материей. Собственно, исследование этого процесса и позволило мне создать мою технологию. Вот такой забавный побочный эффект получился. Но сейчас пришло время вернуться к основному направлению моей работы».

Спрашивать, как исследование обмена энергиями между мирами могло привести к открытию метода формирования в мозгу новых структур, я побоялась, опасаясь, что у меня окончательно ум зайдёт за разум. Но я не только не нажаловалась на неадекватность Макса папе, но и вскоре после этого сама согласилась на использование технологии Бошняка на себе. И если она оказалась действенной – может, и всё остальное было сказано вполне всерьёз?

– Интересно, зачем ему всё это надо? – прервала мои воспоминания Женя.

– Деньги? – предположила я.

– Вероятно, но, ей богу, добыть их есть способы и попроще.

– Ладно, чего гадать. Вот поймаем его, заодно и спросим.

– Так он нам и ответит, – хмыкнула Женя. – Мы с тобой всё рассуждаем так, словно основная трудность – это обраться до него. А что если мы доберёмся, а он откажется отвечать?

– Ну… – в голове немедленно пронеслись всякие кровожадные идеи. – Знаешь, наверняка найдётся, чем его прижать. Сколько стоят все эти его исследования? Пусть он сейчас извлекает из своего открытия выгоду, но начальный-то капитал должен был откуда-то взяться? В любом случае, что-то мне подсказывает, что он так же мало заинтересован в огласке, как и мы.

– Что ж, значит, будет продолжать и надеяться, что со временем что-нибудь да придумаем?

– А есть идеи получше?

– Нет, – мрачно сказала Женя. – Но хорошо бы было хотя бы разобраться, живёт ли он на Вятской, или где-нибудь в другом месте.

– А ещё лучше – найти его досье с полной биографией и прочими данными. У тебя там, кстати, есть выход в интернет поудобней телефона?

– Есть планшет.

– Отлично. Поищи тогда тех родственников Захаровых, а я тем временем покопаю ещё.

Женя промычала что-то согласное и отключилась. Я снова вернулась к компьютеру, благословляя про себя интернет, позволяющий вести поиски, не выходя из дома.

 

– Отлично выглядишь, – сказал Макс, сдавая мою шубку в гардероб.

На выставку я приехала с опозданием, к самому открытию не успев. Как раз сегодня вернулся папа, да не один, а с приятелем, а мама, как назло, задержалась, так что встречать и угощать нежданного гостя пришлось мне. В результате я подъехала на час позже, когда уже стемнело, так что Максу пришлось по телефону инструктировать меня, как и куда парковаться. Он встретил меня в гардеробе и помог раздеться.

– Ты пропустила все выступления, – заметил он, когда я спрятала номерок в клатч.

– Вот и отлично, не люблю речей. К тому же, я всё равно никого из них не знаю. Ну что, пойдём смотреть картины?

– Тебе понравится, – Макс улыбнулся.

Я чуть приподняла брови. Никогда не пыталась делать вид, будто разбираюсь в живописи, и всегда удивлялась и немного завидовала знатокам, способным разглядеть в ней что-то большее, чем красивое или не очень изображение. Помнится, один Володькин знакомый рассказывал, как простоял перед какой-то картиной целый час и даже прослезился в конце концов. Мол, когда смотришь долго, а не бросаешь беглый взгляд, воздействие несравнимо сильнее. Я попробовала… и заскучала уже через минуту. Ну, картина и картина. На что там час таращиться? Разве что детали разглядывать, но и это быстро утомляет.

Хотя тот пейзажик в квартире Смирновых был очень мил.

Выставка называлась «Симфония настроения», и располагалась в нескольких залах, судя по буклету – в хронологическом порядке: картины Гривичева по годам. А Гривичев-то оказался весьма плодовит. Преобладали пейзажи, хотя встречались и натюрморты. Портретов не было, видимо, они не вписывались в тему выставки. Мы неторопливо шли по залам, иногда здороваясь со знакомыми – тут и правда собрался цвет Москвы. Иногда Макс останавливался перед какой-нибудь картиной и начинал восхищаться. Я кивала и поддакивала. Мимо время от времени проходили люди с бокалами – оказалось, что в последнем зале накрыт фуршетный стол. Я заинтересовалась – есть мне не очень хотелось, а вот шампанское привлекло.

– Ну, что с тобой поделаешь, – вздохнул Макс. – Я тебе про прекрасное, а ты – про вино…

– Ну уж снизойди к моей приземлённой натуре.

Сам герой вечера нашёлся в последнем зале. Среднего роста, ещё довольно молодой, лет, наверное, сорока, он беседовал с какими-то людьми, но как раз, когда мы приблизились, они отошли.

– А, это вы, Максим, – приветствовал Гривичев моего спутника.

– Я хочу, Олег Вячеславович, представить вам Евгению Белоусову, моего друга и дочь моего работодателя. Я вам про неё рассказывал.