Страница 26 из 76
Сергей Владимирович наконец поднялся, ласково потрепал сына по волосам и произнес уже нарочито громко:
— Ну все, Федор Сергеевич, остаешься за хозяина. Не подведи меня!
Мальчик мгновенно посерьезнел и с готовностью кивнул. Осоргин легонько толкнул того в плечо, отправляя вприпрыжку бежать к себе в комнату. Затем, развернувшись, заметил стоявшую все это время внизу Алису. Не сказал ни слова, просто посмотрел на нее этим уже знакомым ей взглядом: решительным и… усталым. Это непонятное сочетание… Отошел в сторону, освобождая ей путь, и сам стал спускаться вниз. Алиса обернулась лишь на секунду, но он уже скрылся из виду. Мысль о том, что неплохо было бы узнать, куда они направляются, пришла в голову женщины слишком поздно. Подумала, что стоит пока дать некоторые указания прислуге на время отсутствия, ускоряя шаг…
Как и предполагал Сергей Владимирович, ответ из министерства пришел быстро. Решение было положительным, хоть в письме и высказывалось некоторое удивление по поводу столь внезапной необходимости предоставления отпуска. Впрочем, все это сущие мелочи, когда твоя семья находится на грани распада…
Всего через пару часов Алиса уже сидела в карете, по привычке смотря в окно. На вопрос о том, что станет конечной точкой их пути, Алиса получила ответ «лес». Что ж…. Неожиданно. Но, как ни странно, она обрадовалась, услышав это. Пыльные дороги, душный воздух и стук копыт о мостовую плохо влияли на нее. Перспектива побыть хотя бы какое-то время на природе невероятно грела душу. Пожалуй, это была одна из немногих хороших новостей за последние дни…
В дороге она молчала, отстраненно наблюдая за происходящем на улице. Осоргин, сидевший рядом, предпочел не отвлекать ее, словно задумавшись о своем. Да и сил говорить о чем бы то ни было с человеком, упорно не желающим идти навстречу, иногда просто-напросто не хватает. Он уже давно заметил в себе одну особенность: убедить в чем-либо ему удавалось почти что любого. Это могло занять разное количество времени, но в итоге результат бывал достигнут. Кто-то бы мог даже назвать подобную способность даром. Только вот чувство опустошения и совершенной измотанности после подобных разговоров наваливалось и могло не покидать очень долго, в зависимости от того, насколько сложно было договориться с собеседником. Свойство невероятно полезное, и в жизни Осоргин часто пользовался им, как в служебной деятельности, так и в кругу семьи. Но с возрастом такие разговоры давались все сложнее, и, хотя он практически всегда мог склонить беседовавшего с ним на свою сторону, иногда совершенно меняя точку зрения последнего, восстанавливаться после этого приходилось теперь намного дольше и труднее.
Внезапно Сергей Владимирович почувствовал, как его руки коснулось что-то холодное. Повернул голову. С недоумением увидел, как Алиса осторожно дотронулась до его ладони своими пальцами, медленно проводя по ней. Посмотрел на нее. Женщина не поднимала головы, глядя куда-то вниз. Затем совсем неожиданно для него взяла его руку в свои хрупкие ладони, несильно сжав ее. Про себя Осоргин успел подумать, какие же у нее были холодные, слабые пальцы. Алиса некоторое время продолжала хранить молчание, осторожно касаясь его кожи, словно бы вбирая все то тепло, что он мог дать ей. И вдруг мужчина услышал, как она тихо, дрожащим от волнения голосом произнесла:
— Прошу… Не оставляй меня…
Неожиданно подняла голову. Сергей Владимирович с изумлением смотрел в ее блестящие от подступивших слез большие глаза. Столько боли, тоски, отчаяния… мольбы помочь… Он привык к резким переменам в ее настроении, привык к тому, что иногда совершенно не мог этого объяснить. Но сейчас все было ясно. Оступившаяся, сошедшая с пути женщина, сознательно направляющаяся «в никуда», способная своими мыслями довести себя до состояния совершеннейшего отчаяния, создающая проблемы на ровном месте и сама же страдающая от них… Она никогда не была сильной, никогда не следовала его советам, а потом, совершая ошибки, терялась и не могла найти выход. Утешать себя можно было только тем, что, возможно, так вели себя все или очень многие представительницы слабого пола. Но именно с ней по случайному стечению обстоятельств ему пришлось связать свою жизнь. И за ее ошибки приходилось отвечать…
Он вспомнил, что она почти так же сжимала его руку во всех самых трудных для нее ситуациях. Когда сама она совершенно отчаивалась и прибегала к единственному, что у нее оставалось: его помощи. И эти глаза… Он видел их уже не раз. «Не оставляй меня…» — так она говорила, иногда почти что теряя сознание, но все еще продолжая держаться за него, боясь, что он вот-вот может уйти. Бросить ее одну… Он всегда оставался рядом. Хотел ответить только «если ты сама не навредишь себе»… Но сказал то же, что и всегда:
— Не оставлю.
И был награжден сиянием этих невозможных голубых глаз. Впервые за последние, наверное, месяцы он видел такую искреннюю, бесконечную радость… И надежду. Алиса сильнее сжала ладонь мужа, поднося ее к своим губам и прижимаясь к ней. Что-то оборвалось в сердце Сергея Владимировича. Смотреть на нее в таком состоянии было выше его сил. Да что же она делает?! Красивая, молодая, цветущая женщина, которая даже при совершенно безбедной и, казалось бы, счастливой жизни, все равно умудряется найти повод для слез. Глядя на то, как она трепетно целует его пальцы, Осоргин подумал, что, может быть, у них еще есть шанс… Во всяком случае, он делал для того все, что было в его силах. Ее губы были такими мягкими, нежными… Она словно бы просила прощения, закрыв глаза, в каком-то забытьи покрывая поцелуями каждый сантиметр его ладони. Осторожно погладил ее по щеке, удивляясь тому, с какой готовностью она льнет к этой его ласке. И убрал руку.