Страница 48 из 56
-Куда доставить? – спросил водитель.
-В областную больницу.
По дороге невеселые мысли лезли в голову. Она понимала, что ее положение было достаточно серьезным. Мало того, что она выжила, она практически раскрыла убийство Вячеслава Краснова и не допустила убийство Петра Краснова. В областной больнице стараниями Петровича наверняка уже знали, что она любовница главы местной мафии. Если бы она не была беременной, то осталась бы в городе. Но теперь она не одна. Она отвечает за маленькое чудо, которое хранится в ней, живет и растет…
Она пришла к главврачу. Оказалось, что он в отпуске. За него была начмед Надежда Васильевна.
-Да, заходите, Юлия Александровна, я слушаю вас.
-Надежда Васильевна, у меня серьезная проблема. Обстоятельства семейного характера…
-Наслышаны, - криво улыбнулась Надежда Васильевна.
– Я должна уволиться. Петрович меня заменит. Он даже лучше, чем я…
-Не думаю. И куда же вы?
-Пока не знаю. Думаю, что пока вообще не буду работать.
-Хорошо. Только по закону две недели вы должны отработать.
-Я понимаю. Но не могу… Я только блага хочу для больницы. Если я тут останусь, может случиться, что угодно. Вам же не нужны неприятности…
-Нет… У нас тут вчера доставили одного… Слона. Знаете?
-Да. Могут быть и другие…
-Ладно. Пишите заявление. Я попрошу, чтобы вас сейчас же рассчитали.
Юлька написала заявление.
-Приходите к четырем. Все будет готово.
-Спасибо вам огромное.
Юлька пошла в свое отделение. У отделения была целая толпа. «Значит, все места заняты. Полный завал», - пронеслось в голове. Петрович был злой, как собака. Он не вылезал из отделения все эти дни. Юлька дала медсестрам несколько купюр из своего нового кошелька и попросила купить всякой снеди, коньяк, шампанское, и обязательно большой шоколадный торт.
-У нас тут Слон лежит, Юль Санна, надеюсь, он не ваш любовник, - буркнул Петрович.
-Развели вы тут зоопарк. Что за слон? – наивно спросила Юль Санна.
-Салунский Александр Семенович. Вчера подстрелили. Попали в легкое. Прооперирован. Спихнули к нам. Если бы вы присутствовали, то он бы был во второй реанимации, а так – сюда. Меня никто не стал слушать. Просто зона боевых действий. Укокошат за копейки. Вон – лежит в ВИП-палате, рядом с сестринской. А эта толпа у реанимации – его братки. Они меня уже достали.
-Ну, ему лучше?
-Такие не умирают. Живехонек. Хоть сейчас выписывай.
-Что еще? Проблемных много?
-Полно. Миастения. Помрет, чую. Лейкоэнцефалит. Помрет, но попозже, надеюсь не у нас. Два инсульта. Инфаркт. Отравление грибами.
-Да. Бедненькие вы мои, устали. Ну, я вас сейчас покормлю.
-День рождения, что ли? Так у тебя вроде весной… Замуж выходишь?
-Не угадали. Я не выхожу, а ухожу. А заведовать будете вы.
-Ты серьезно?
-Конечно.
Она ушла в свой кабинет собирать вещи. Зазвонил ее новый сотовый. Это был Петр Андреевич Краснов.
-Юленька! Прошу прощения. Я надоедаю вам постоянно. Вы же сейчас в отделении.
-Да.
-Мне сообщили, что вы в отделении. Скажите, а у вас лежит такой пациент - Салунский Александр Семенович?
-Лежит.
-И как он?
-Вроде, хорошо. Петрович сказал, что он бы его даже выписал. Хотя прооперирован только вчера. Легкое прострелено.
-Понимаете, обстоятельства так сложились, что мне нужно с ним увидеться тет-а-тет, без всех. Кто-то нас разводит, как баранов. И вот теперь я знаю, кажется, как это доказать. Вы можете мне помочь встретиться с этим человеком? Так сказать, миротворческая миссия.
-Петр Андреевич! Вы же только сидеть начали. Куда вы рветесь в бой?
-Так надо. Я смогу. Уже тренируюсь. Хотя без вас тоскливо. Поймите, если мы сейчас не прекратим конфликт, погибнут еще люди. А встречаться с кем-то вместо меня он не будет. Он и со мной, может, не захочет…
-Ладно. Подъезжайте к другому входу, где написано «Запасной выход». Машину возьмите старенькую, неприметную. Оденьте пижаму. Охрану не берите. Я вам сама открою этот вход и проведу. Давайте через минут тридцать. Как позвоните, так я буду спускаться.
Она надела халат, вышла в коридор и направилась в сестринскую. Из нее была дверь в ВИП-палату. Палату организовали после случая с женой депутата Светланой Горьковской, чтобы сильные мира сего могли болеть и умирать в соответствующих им условиях. В сестринской сидели Лариса и Маша.