Между жизнью и смертью

-Быстрее, Юль Санна, быстрее! Интубируй!

В такие минуты ей всегда хочется плакать. Но ее работа не терпит слезы. Поэтому Юлька по утрам густо красит свои ресницы, что мешает слезотечению по понятной причине.

-Так. Фиксируй. Дышим!

- Пульс! Его нет!

-Давай непрямой массаж.

-Лариска! Где тебя носит?

-Бегу, Сан Саныч!

-Адреналин делаем? – спросил не очень трезвый Петрович. Но это никогда не мешало ему быть идеальным реаниматологом.

-Да, быстрее!  Время! Ну, живи, живи, миленький. Еще молоденький на тот свет. Живи!

-Юля! Сколько у нас еще времени?

-Минута-две максимум.

-Ну, что ж ты, миленький! Давай, живи! Готовьте дефибриллятор.

И опять в самый критический момент она слышит этот непонятный спор. «Глюки пришли», - проносится в голове.

-Ему всего-то тридцать пять. Молоденький. Неужели все?

-Все.

-Он мамочку свою любит очень.

-Зато к отцу на похороны не пришел. Денег на лечение, когда тот просил, не дал. Пятая заповедь.

-Так ведь папочка их бросил в глубоком детстве,  к  другой ушел.

-Неважно.

-У него детишек двое…

-От разных жен. И ни с одной не живет. Шефа подставил. Засадил в тюрьму. Он там помер. Женился на его жене. А теперь еще и с блондинкой в Испанию умотал.

-Он еще изменится…

-Шансов - нет. Ни единого.  И вообще, не мы решаем участь…

Юлька очнулась на фразе шефа: «Оформляйте его, Юлия  Александровна! Мы сделали все, что смогли.  С Вами все в порядке?». Юлька выжала из себя улыбку:  «Конечно», подумав про себя: «Значит, помер». Петрович тут же начал рассказывать Лариске пошлый анекдот.  Сан Саныч добавил, обращаясь к Юле: «Бледненькая ты что-то». «Все нормально, Сан Саныч». 

В туалете, прячась ото всех, она вынула из кармана халата сверкающий  блистер с мелкими голубыми таблетками и положила одну под язык. Она давно привыкла к этому ужасному полуживому, сонливому состоянию, наступавшему сразу после приема голубой таблетки. Просто нужно запить все это большой дозой кофе, и мир не погрузится во мрак.

Пилюли ей регулярно выписывал закадычный друг детства, по совместительству психиатр Лева Бочков уже, почитай, пять лет. Диагноз «Шизофрения» Юлька поставила себе сама после того, как у нее появились глюки. Она пришла к Левке и потребовала ее вылечить. Лева развел руками и голосом диктора центрального телевидения сказал: «Мы все лечим, но ничего не можем вылечить. Ты же сама знаешь». Потом перешел на свои специфические анекдоты, которые знают только психиатры, да и понимают тоже только они. Посмеявшись противным дребезжащим смехом,  он добавил ехидно: «А глюки тебе очень мешают?». Юлька разревелась. Последний довод был убедителен, и Бочков выписал два рецепта, сразу давая инструкцию: «Розовые утром, голубые на ночь. Гламурненько даже.  Ну, и при глюках тоже голубенькую. Запомнила?». Юлька вырвала рецепты из цепких лапок  Левушки  и убежала в аптеку. С этого момента она постоянно пила таблетки.