Страница 25 из 56
Утро понедельника принесло новость, что шеф взял отгулы, оставив на нее отделение. На столе в ординаторской лежал приказ главного врача: «Назначить Харитонову Ю.А. временно и.о. зав. ОРИТ». Теперь Юлия Александровна практически будет жить на работе. Так было всегда, когда Сан Саныч уходил в отпуск, на больничный или брал отгулы. Только раньше он предупреждал об этом…
Во вторник в шесть вечера раздался звонок. Юлька как раз прибежала с работы и наряжалась на концерт. Это был Краснов. Он прошел в квартиру, а три верзилы остались у входа. Он выглядел усталым и долго молчал, смотря на Юлию Александровну в черном вечернем платье. Потом присел на край дивана и сказал, что пришел извиниться лично, он не может поехать на концерт.
-Как? – с ужасом в голосе спросила Юлька. Этот концерт был для нее очень знаковым. Ведь билеты покупал отец. Отец любил Баха. Он посвятил его творчеству последние годы жизни. А тут…
-Почему? У вас что, что-то случилось?
-Да. Вчера в меня стреляли. Охранник не растерялся. Словом, он ранен. А я цел и невредим. Но боюсь, что…
Юлька удивилась и сказала:
-А я думала, что вы ничего не боитесь. Но как же быть?
-Мы обязательно сходим, но в другой раз.
-Вы боитесь, что они снова станут стрелять… А знаете, что… Я придумала. Марь Иванна – она вас загримирует. Она же гример в театре. Вы охранников только вниз спустите. А то Марь Иванна в обморок упадет.
Краснов вел себя в присутствии Юлии Александровны очень странно. Он точно помнил, что собирался лично извиниться и уехать. Теперь он отпускал охранников и шел зачем-то в соседнюю квартиру.
Мария Ивановна не сразу поняла, что от нее хотят. Из комнаты сына доносились песни и отборная ругань. Она очень обрадовалась возможности показать свое искусство, и через пятнадцать минут перед Юлькой предстал молодцеватый гусар с усиками. Юлька добавила ему отцовские темные очки и замшевый пиджак времен перестройки. Получился этакий Казанова в возрасте, очень похожий на какого-то известного артиста. Они вызвали такси и, бросив охрану в полном неведении у подъезда Юлии Александровны, помчались на концерт.
Первой в программе стояла кантата 106. Юлька открыла рукопись отца и сказала своему спутнику:
-Мой папа написал книгу о Бахе. Он считает его музыку божественной. Первой в программе - 106 кантата. В переводе - трагическое действо. Закройте глаза и представьте, что вы живете последний день. Я буду читать вам рукопись отца, а вы слушайте.
Она стала читать шепотом, и тут же полилась музыка, и вступил хор.
«В изумительной по красоте и проникновенности 106-й кантате «Actus tragicus» Бах переосмыслил отношение человека к смерти в старозаветном и христианском мире. Текст сочинения полностью составлен из библейских цитат. Это сделал сам двадцатидвухлетний Бах, не прибегая к помощи либреттистов. Нужно отдать должное Баху-богослову. Он прекрасно разбирается в текстах и Ветхого, и Нового Заветов, находя среди них самые важные: «Ах, Господи, научи нас помышлять, что мы смертны, дабы приобрести нам сердце мудрое». Первая часть кантаты сравнивается с трагическим действом, музыкой неизбежности смерти. Но вот будто кто-то перевернул страницу Ветхого Завета, и чистым женским голосом, словно это ангелы с небес явились, провозглашается иное. Сопрано поёт: «Гряди, Иисусе!». Открывается Новый Завет, а в нём - слова из Откровения Иоанна. В оркестре не утихает хорал: «Я поручил себя Богу!»... Бах соединяет стихи из разных мест Евангелия, и везде - желание единения с Господом. В инструментальном сопровождении слышится напев хорала «Я поручил себя Богу». Душа взывает к Христу: «В руки Твои предаю дух мой» и слышит в ответ слова Иисуса, сказанные разбойнику на кресте: «Ныне же будешь со Мною в раю». В заключении торжественный хор «Слава, хвала, честь и величие» звучит на мелодию хорала «В Тебе, о Господи, моя надежда».
Краснов сидел и слушал музыку, Юлькин шепот, немецкое пение и представлял себе, что вчера его убили. Что делалось бы в городе? Хаос, полный хаос. Он держал этот город в железной узде. И город жил. И был порядок. Но кому-то все это не понравилось… И вот он здесь с приклеенными усами. Он слушает вечного Баха. Вопросы застревают где-то в горле… И основной «Почему?». Почему умер Славка? Почему не погиб он? Сколько раз в своей жизни он мог погибнуть! Все, с кем он начинал свой бизнес, уже лежат в земле. Но он еще жив. Почему? Ответа нет. Лишь музыка и тихий Юлин голос.
-Четвертая кантата «Христос лежал в оковах смерти», - продолжала читать рукопись Юля, - содержит в себе стихи о победе смерти, победе, которую даровал нам Господь. Кстати, отец сам делал переводы либретто. Он прекрасно знал немецкий.
Опять зазвучала музыка, а Юлька шепотом читала стихи: