Яр

— Он за пару часов до того привез драгоценности и видел, как Кость положил их в сейф в спальне. Код он уже давно подсмотрел, надеясь рано или поздно разжиться чем-нибудь стоящим и сбежать. Но обычно для хранения ценных вещей Кость предпочитал офисный сейф, как и говорила Лера, — Яр молча слушал мой отчет о признаниях водителя, тихо отбивая пальцами по столу что-то похожее на военный марш. — Мельком увидев труп хозяина, Баранов быстро сообразил, что может поживиться без особого риска для себя. Он не знал, что украшения еще не оплачены, и их скоро начнут искать. Так что скорбеть вместе со всеми в кабинет он уже пришел с камнями в кармане. Дальше мы знаем. Продал трофей ювелиру и думал все шито-крыто. — Я отхлебнул горького кофе. Для меня он был слишком крепкий, но кофе теперь варил у нас исключительно Яр и только таким, а делать ему замечаний не хотелось. Поэтому я мужественно вливал в себя горькую жидкость, поглядывая на шкафы и стулья. С тех пор как Гордеев у меня поселился, кухня сияла чистотой. Не раз я заставал друга за надраиванием столешницы бара или протиранием стекол в шкафчиках. Он утверждал, что это помогает мыслительному процессу не хуже шахмат, а может, и лучше. По-моему, очень удобно, и в голове чисто, и вокруг заодно тоже. Жаль, у меня нет такой привычки. Отводить глаза от мебели я опасался, потому, что тогда мой взгляд сам собой притягивался к Валерии, которая притихла в кресле в глубине комнаты. А точнее, к ее молочно-белому голому плечику, которое кокетливо высовывалось из пушистого бежевого свитера. На фоне теплой кофты оно, казалось, особенно нежным и беззащитным и было прямо-таки создано для поцелуев. Девушки друзей для меня табу, так что мои чувства немало меня смущали. Поэтому свои слова я адресовал, то блестящему пузу чайника, то микроволновке, то часам на стене.

— Так, а зачем он на вас покушался? — голосок Леры дрогнул.

— Здесь интересно, — я обжег горло очередной порцией гордеевской отравы. — Несколько дней назад ему пришло письмо на электронную почту, где некто утверждал, что знает о его краже и угрожал все рассказать милиции. Чтобы этого избежать, Баранову предлагалось выполнить ряд условий. Он должен был выманить нас в укромное местечко и хорошенько напугать, чтобы мы не так рьяно копались в деле Кость. Возвращаться в тюрьму водитель категорически не хотел, тем более неизвестный пообещал максимально облегчить ему выполнение поставленной задачи: достать оружие и еще заплатить неплохие деньги. Пистолет Георгий выудил из мусорного бака где-то в Бутово и вызвал нас на встречу. Уверяет, что действительно хотел нас только пугнуть, но… — я посмотрел на свою ногу, рана, даже находясь в покое, протяжно и неприятно ныла, ступать же на раненую конечность было и вовсе, мягко говоря, неприятно. Я уже несколько раз пожалел, что отказался от предложенной хирургом трости.

За все время моего рассказа Гордеев не проронил ни слова, а его нижняя губа подвергалась нещадному нападению крепких белых зубов. В руках он вертел чашку с кофе, но так к ней и не притронулся.

Общее молчание прервала трель телефона. Лера вздрогнула и стала копаться в своей сумочке, стоящей у ног. Ей приходилось то и дело поправлять падающие волосы, чтобы хоть что-то видеть. Наконец, она выудила трубку, посмотрела на дисплей и едва заметно улыбнулась.

— Добрый день, Кирилл, — приветствовала она. — Замечательно, спасибо. Что вы говорите? Сам Табаков играет? Завтра? Нет, извините, не могу. Может быть, — она замолчала, слушая собеседника.

— Интересный парень этот Сундуков, — тихо сказал Гордеев, задумчиво глядя в окно, за которым разливался багровый закат. При этом я не увидел в его лице ревности или досады. — Умеет тонко чувствовать людей, настраиваться на их волну и добиваться своего.

— Знаешь, на днях, меня посетила примерно та же мысль, — и я рассказал Гордееву о встрече на Петровке.

Его мнения об этом я узнать не успел, Валерия закончила разговор и подошла к нам. Я уловил приятную волну фруктового аромата, который ее сопровождал.

— Так что вы обо всем этом думаете? Баранов выдумал этого неизвестного, чтобы оправдать себя или он действительно был? — Лера обняла Гордеева сзади за плечи. Он поцеловал руки, оказавшиеся у него под подбородком. Но если в ее глазах светилась нежность и любовь, то в его отрешенность и, пожалуй, вина. Я порадовался, что она этого не видит.

— Не знаю. Но я бы сказал, что он не врет, — я пожал плечами. — Яр, а ты что скажешь?

Гордеев осторожно высвободился из объятий девушки и стала наматывать круги по кухне. Внезапно он остановился в самом темном углу и почти зловеще заявил:

— Думаю, пора ставить в этом деле точку. А то прыткий у нас убийца. Да кровожадный. Как бы еще одной беды не было.

Сказать, что мы оторопели, значит, не сказать ничего. Мы с Лерой неплохо изобразили знаменитую немую сцену из «Ревизора» только в урезанном масштабе. Мне потребовалась пара минут чтобы «оттаять»: