Зеркала бьются к счастью!

Когда Василиса осторожно опустила Ивана на нужную высоту, и тот протянул дрожащую от напряжения руку, чтобы дернуть волосок, один из осколков не вовремя засветил ему в глаз всей мощью степного солнца. Словив алые пятна в глаза, Иван невольно зажмурился — и случайно ухватил хвост за самый корень.

От неожиданного прикосновения к девственным тылам принцесса завизжала. Взбрыкнула так, что едва не вдарила Ване копытом в харю. Василиса дернула вверх — и чары невидимости опали. Суматошно оглядывавшаяся по сторонам принцесса узрела прямо перед собой висящего вниз головой незнакомца с перекошенным от ее визга лицом — и завизжала сызнова, еще оглушительней. К счастью, метла свечкой вознеслась ввысь. В неконтролируемом ужасе принцесса рванулась из кольца своих взбудораженных нянек, поскакала вбок от общего потока табуна.

— Успел? — подлетел к Ване Касьян-ворон.

Иван, вися в прежнем положении, растерянно поднес руку к глазам: между пальцев остался волос, толстый и блестящий, как будто из проволоки.

— Не давай мне! — отшатнулся колдун от протянутой руки. — Спрячь куда-нибудь, он нам после пригодится.

Пока Ваня осторожно, чтобы не обронить, скручивал волос в моточек, пока запихивал в карман джинсов, застегивающийся на молнию, Касьян и Василиса наблюдали за ругающимися внизу кентаврами.

— Принцесса, дурочка, куда поскакала-то! — сочувствующе вздохнула Василиса.

— Дурам — дурацкая смерть, — мрачно изрек Касьян.

Ваня тоже поглядел: странно, но за напуганной блондинкой никто из табуна не решился последовать. Она же во весь опор, не разбирая пути, скакала прямо к черной широкой полосе, пересекавшей степь от горизонта до горизонта.

— Что это? — удивился Иван.

— Граница владений кентавров, — пояснил Касьян. — Черные зыбучие пески. Ну, ладно. Пожалуй, здесь мы закончили. Я открываю портал, едем дальше…

— Погоди! — воскликнул Иван. — Какие еще зыбучие пески? С ней ничего плохого не случится?

— Тебе-то что за дело? — хихикнула Василиса. — У тебя я есть, зачем тебе беспокоиться о чужой девчонке, м?

Иван пропустил колючку «суженой» мимо ушей. С напряжением он следил, как юная кентаврица летит к черной полосе. Вот она галопом проскакала до половины, взрыв копытами облачка пыли и песка. Перешла на шаг, тяжело переступая ногами. И остановилась. Огляделась вокруг. Поняла, куда ее занесло — и горько зарыдала, заламывая руки.

— Почему никто не идет ей на помощь? — недоумевал Ваня.

Табун сбился толпой на уважительном расстоянии от черной полосы, и все просто смотрели на свою принцессу, которая между тем медленно уходила в песок. Увязла она уже по колено.

— Они суеверный народ и считают, что такова ее судьба, — вздохнул Касьян. — Кто мы такие, чтобы вмешиваться в правила чужого мира? Летим отсюда.

— Нифига не летим! — повысил голос Иван. Потребовал: — Василиса, правь к ней! Грузоподъемности метлы хватит, чтобы вытащить эту дуру-корову?

— Хватит, Ванечка, — покладисто согласилась ведьма. — Только у меня с собой веревки нету, тебе самому придется ее за косы тащить.

— Буду и за косы, если глубоко утопнет, — буркнул Иван.

Толпа при их приближении заволновалась, заголосила. Однако мешать не стали. Наоборот, кентавры все разом брякнулись на траву и принялись хором петь какой-то заунывный гимн.

— Чего это они? — сердито спросил Ваня.

— Просят великого дракона, живущего в черной реке песка, прийти и взять свою жертву, чтобы подарил бедняжке быструю смерть взамен медленного удушья в тяжелых объятиях земных недр, — пересказал Касьян.

Василиса подрулила метлу к златовласой кентаврице. Та отпрянула бы от них, да не получалось — при каждом дерганье песок засасывал глубже. От нового испуга она только реветь перестала, уже дело. Тревожно распахнула на них свои влажные большущие глаза, темно-голубые, как бескрайнее степное небо.

Ваня, вися вниз головой, приказал ведьме:

— Майна! Трави по малу!

К кентаврице протянул обе руки, улыбнулся ей как смог приветливо:

— Не бойся! Извини за хвост, я не хотел тебя напугать, так уж получилось. Давай, мы тебя вытащим?

То ли от отчаянья, то ли поняв что-то, кентаврица робко протянула ему руки. Иван улыбнулся еще шире, ободряюще, и осторожно перехватил ее за запястья, благо свободно болтающиеся браслеты скатились со звоном к локтям. Сообразив, она тоже крепко стиснула тонкими пальчиками его руки.

— Вира! — бросил Иван ведьме.

Та с многозначительным смешком пустила метлу вверх. Древко от натуги затрещало, сгибаясь, но дело со скрипом, да пошло.

Почуяв, что тягучий песок постепенно сдается, кентаврица обрадовано вскрикнула. И наконец-то заулыбалась Ивану в ответ. У того же от напряжения улыбка на физиономии задервенела, малость перекосившись.