Дубликат

- Я офиегл, но все прошло просто на «ура», - продолжил Леня. – На твоей работе никто не догадался, что общается с программой-ботом – я настолько мастерски вжился в тебя самого, что он был реально, словно настоящий Образцов. Я говорил твоим голосом через микрофон, общался с Бойко так же, как общаешься с ним ты.

- И каково это, быть мной? Не затошнило?

- На самом деле очень странно, бляха, - сказал Леня и даже улыбнулся. – Чувствуешь большую власть над человеком и в то же время очень неловко, словно подглядываешь за чьей-то жизнью.

- Вы, суки, отлично в этом преуспели. А что потом? После того как вы бы продали мою квартиру, что ждало меня? Авария? Несчастный случай?

Леня не ответил. Впрочем, я давно обо всем догадался.   

Он отвел глаза, сжав челюсть, и лицо его стало дубовым. Потом он поднял на меня взгляд, и мне стало не по себе.

Ни раскаяния, ни стыда я не увидел на его лице. Это была горькая досада от того, что облажался и попал в лапы ментов в тот самый миг, когда был в шаге от триумфа. Мне захотелось отвести от него взгляд и немедленно выйти из изолятора, забыв, что мы вообще знакомы.

Страшнее всего было то, что Леня находил силы смотреть мне в глаза. Я бы на его месте уже повесился в этом изоляторе, лишь бы не разговаривать с бывшим лучшим другом, которого я пытался обокрасть, а потом убить.

Леня же говорил спокойно, с невозможным хладнокровием в глазах, и не боялся уколоться об мой острый взгляд. Вернее, его в принципе невозможно было уколоть.

Я ненадолго замолчал, потом спросил:

- А дубля ты когда успел себе купить?

- Задолго до того, как мы выкрали твою копию из гаража. Пришлось собрать все сбережения и раскошелиться. Зато как круто получилось, а? – Он желчно усмехнулся. – Перерезанное горло, ванна вся в крови… Видел бы ты свою рожу!

- И после твоей… кхм, смерти ты так и сидел в том подвале, пока мы не нашли тебя? Прятался, как крыса?

- Ну да. Мне нельзя было «светиться», после того как ты нашел меня дохлым в ванной, - сказал Леня. – Нам с Игнатом нужно было быстро сбагрить твою «трешку», а потом слинять из города, а лучше – из страны. Денег бы на это нам хватило.

Снова воцарилась пауза. Я спросил:

- Кстати, помнишь, когда мы квасили с тобой в последний раз, в пятницу, и видели Игната в «Холостяке»? Это к тебе он приходил тогда? 

- Ага. Я просил его приехать на пару часов позже, но он явился раньше. Мне нужно было потрещать с ним, после того как он съездил к Нике.

Я вспомнил самое первое появление Игната возле банка и вопросительно посмотрел на Леню.  

- Он положил «прослушку» в ее сумочку, когда приезжал к ней на работу, - пояснил он. – Мы хотели поменять замок в вашей квартире, а для этого необходимо было знать, когда вас, голубков, не будет дома.

- Мать мою за ногу! Хитрые сволочи…

- Только Ника не уехала в тот вечер, и мы сильно лоханулись. Она увидела дубля за дверью, и, естественно, стала звонить тебе. Нам пришлось срочно вывести его из гаража, чтобы ты с ним чего-нибудь не сделал. Копия тогда уже была под моим контролем. Так что это я вывел его из гаража.

- Еще один вопрос. Тогда, год назад, в «Дубликате» Игнат взламывал дублей не один, с ним были еще трое хакеров, - сказал я. – Тебе известно, где они сейчас?  

Леня развел руками.

- Он ничего об этом не рассказывал. Да и мне кажется, он сам не знает. После того случая они все разбежались кто куда и больше вроде не общались.

- Ты уверен?

Леня лишь пожал плечами.

Я смолчал. Обдумал сказанное. Встал и отвернулся к стенке, заложив руки за спину. В голове стучало молотом, во рту была пустыня, кожа на спине стала гусиной.

Я спросил, не оборачиваясь:

- А Игната ты потом убил, чтобы он не сдал тебя ментам?

- Конечно, бляха, - ответил Леня таким спокойным и невозмутимым голосом, что мне стало жутко. – Если бы он загремел в тюрьму, меня бы заложил в два счета, как пить дать!   

Я снова повернулся к Лене, прикусил губу.

Бывший друг молча наблюдал за мной, не говоря ни слова. Лицо его застыло, будто восковое, глаза не выражали ничего, и было тяжело понять, что у него творится в голове. Казалось, он сейчас был равнодушен ко всему – к моим вопросам и к тому, что ближайшие лет пятнадцать ему придется провести на нарах.

Наконец я подошел вплотную к железной решетке, прислонившись к ней руками. Леня даже бровью не повел.

Я спросил:

- Всего один вопрос. Зачем ты это сделал, бро?  

Он промолчал, и мне вдруг вспомнился наш последний разговор «Холостяке». Мы говорили о работе, и Леня с алчным блеском в глазах убеждал меня, что от своего дела нужно получать только мешки с хрустящими купюрами и смаковал свое любимое слово «бабки».   

Впрочем, у меня тогда и в мыслях не было, что ради них денег Леня может так низко упасть.

Тут он пришел в себя, как будто лишь сейчас услышал мой вопрос. В лицо его ударила кровь, он поднялся со скамьи и подошел к решетке, за которой я стоял.   

- А что ты хочешь от меня услышать, бляха? – прошипел он. – Все хотят нормальной жизни, сытой и комфортной. Чтоб не думать, где достать бабла и каждое лето греть свой зад где-нибудь на Кипре. Все стремятся только к этому.

Я сморщился.

- И я хотел. Но тебе, старик, фартило с самого рождения, а мне вот ни хрена. У тебя была квартира, тачка, деньги на карман, нормальная работа, и все в шоколаде. Я же работал день и ночь, как конь, и получал гроши.

- И ты решил, что обокрасть друга, – лучший способ преуспеть, - хмыкнул я.