Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 88 из 216

Блаутур

Оссори

                                                           

 

— Эни, родной, открой. Это невежливо.

— Кидаться в меня шариками из лошадиного навоза тоже было невежливо!

— Берни ещё маленький, он играл.

— Нет, он сделал это нарочно! Ему уже пять лет, он большой и он глупый!

Тони со злостью пнул ножку кровати и схватился за ушибленную ступню. Стало больно, но не до слёз. А вот от обиды, нанесённой маленьким олухом Оссори, Тони разрыдался и заперся в отведенной ему комнате замка Оссори. Конечно, мама сразу узнала об этом. Но где ей понять, каково это — терпеть глупые игры Берни и не иметь возможности даже ударить в ответ! Сейчас дверь надёжно защищала Тони от маленького чудовища. Чудовище очень огорчилось, когда Энтони назвал его рыжим уродцем, и теперь билось в рыданиях, молотя по полу ногами и руками. Оно требовало Тони, оно хотело играть. Но Тони не дурак, он не откроет дверь, никогда!

— Энтони, ты должен отпереть! Или ты не слушаешься свою маму?

— Да! Я никого не буду слушать, сами с ним играйте!

— Энтони Аддерли! Открой немедля!

— Нет! Я просижу тут, пока не вырасту!

— Энтони Джулиус Аддерли, если ты сейчас же не откроешь, я заберу у тебя книги, отменю уроки фехтования, уеду в Дерли одна, а ты просидишь в этой комнате целое лето!

— Пусть будет так! Я напишу свою книгу! И все узнают о моих страданиях!

Тони, всхлипнув, упал на кровать. Послышались удаляющиеся шаги, мама сдалась. Так-то! Энтони вытер слёзы и накрыл лицо подушкой. Визг Берни оглашал весь замок. И как это маленькое существо могло так громко и долго орать?

Перо и чернила нашлись сразу. Тони взял лист бумаги, погрыз кончик пера и начал неуверенно выводить первые строки. С кляксами он давно научился бороться, слова получались большие и красивые. Улыбнувшись, он старательно писал историю о том, как его встретил Берни Оссори, как начал кидаться навозом, утверждая, что это он так осаждает, и как разрыдался, когда «осаждаемый» не согласился это терпеть. Рассказ вышел длинным — на целых две страницы. Тони провозился с ним до вечера. Подумав, он поставил подпись «Энтони Джулиус Аддерли, 6 июня 1505 года». Чтобы историю никто не нашёл, Тони, вооружившись ножом для бумаги, приподнял скрипящую половицу под окном. Теперь это его тайник, и там будет храниться дневник его горестей и печалей.





От внезапного стука Энтони подскочил на кровати. Барабанили в дверь, и как яростно! Он протёр глаза и взглянул на часы. Близилась полночь, он и не заметил, как уснул.

— Тихоня, ты там живой?

Хьюго... Энтони окончательно проснулся. Восьмилетнего Эни Эмилия Аддерли бы так не звала. Но история повторялась, он снова заперся в комнате. С новыми горестями и печалями, только куда большими, чем у малыша Тони.

— Живёхонек! — огрызнулся Энтони и не думая покидать кровати, куда улегся, скинув отстоянный колет и положив в изголовье пистолет и шпагу. — Это не я затеваю измену, плаха грозит не мне.

— Никакой плахи, Тихоня! Только победоносное шествие, корона и поклонение!

— Кому, уж не тебе ли? — Хьюго Аргойл был другом Аддерли больше десяти лет, по незнанию скрывая, что по жизни его ведёт не одна лишь задиристость, но и амбиции. Дезире Оссори разбудила в душах сыновних друзей глубоко затаенные пороки…

— Нашему новому королю, глупыш.

— И ты сможешь убить Лоутеана? Не верю, Хьюго.

— Зачем же убивать? Уверен, у герцогини Оссори заготовлен более изящный способ!

— Ты восхищён ею, Аргойл? Будешь держать ее знамя, когда эта женщина ворвется в Элисийский дворец на боевом коне и взмахнет шпагой?

— Бог с тобою. — Аргойл, сомнений нет, осенил дверь святым знаком. — Мессира Оссори — само изящество. И к нашему времени женщины научились побеждать своих врагов, не беря пример с нас, созданий грубых и даже кровавых.

— Ты не царедворец, Хьюго, ты военный, — с раздражением напомнил сыну маршала сын дипломата. — Интриги тебе не по плечу. Там, где Дезире Англюр-Оссори сломает каблук, а её брат обронит пуговицу с сутаны, вы с Джоном потеряете головы!

— Англюры, Англюры… Речь об Оссори! Стань хоть раз достойным дружбы Рональда, отомсти за него, поддержи его семью! Ты уже предал его, из-за тебя он едва не застрелился, ты забрал его чин, так где же твоя тихонистая совесть?!

— Я не предавал. И Рональд бы никогда не одобрил такой мести, Хьюго. Он верен королю и не пошел против него даже после Лавеснора…

— Неужели ты не понимаешь, что Лотти — убожество? Он или загубит Блаутур сам, или ему помогут. А Рональд страну возродит, он сделает то, что сделал бы Айрон-Кэдоган!