Страница 54 из 216
Бургомистр сморщил породистый нос и красноречиво обвёл пальцем длинное и тонкое лицо с клинышком седой бородки.
— Борода выдаёт в тебе воина, мой хороший. «Ящеры» засмущаются и не покажут всего, что ты хотел бы углядеть.
— Хорошо, — Рагнар мрачно ощупал разросшуюся щетину. — С этим я что-нибудь сделаю.
2
Лагерь разбивали строго по плану графа Оссори. По периметру вырыли ров и насыпали сплошной выл, который теперь укрепляли палисадом кольев — «крепостной стеной». Расселились поблизости в палатках солдаты — «горожане». Перед ними разбили, расположив квадратом, свои палатки офицеры — «вассалы». В пространстве их квадрата были возведены напротив друг друга шатёр главнокомандующего и шатёр его жены — два корпуса «замка прекрасной дамы». На шпиле шатра графа Оссори взвились три штандарта — медведь, линдворм и барс, у входа двое офицеров несли караул. Ревели обозные волы и мычали коровы, ржали лошади, бранились и смеялись солдаты, звенела металлом кузня, а с полевой кухни доносились запахи свежего хлеба и каши. В окаймлявшей край лагеря роще шумел ветер, навевая что-то древнее, вечное.
— Мы простынем на этом холоде, захвораем и не оправимся, — ворчала Тэмзин. — Что главнокомандующему стоило поселить нас в ближайшей деревне? Никакая резная мебель, жаровни, ковры и шкуры не сравнятся с простой блицардской печкой!
— Это ещё что! — стращала подругу Катрия. — Дальше тебя облачат в доспех, дадут меч и скажут защищать мессиру Альду от ледяного великана!
Услужливый офицер откинул перед графиней Оссори и её дамами полог в шатёр главнокомандующего. Берни нависал над картами, опершись руками о крепкий деревенский стол. На скамье рядком расселись высшие офицеры, чьи имена, к стыду Альды, выскользнули из памяти. Тем не менее она признала генерала пехотного корпуса, двух кавалерийских полковников и неминуемого Грегеша Раппольтейна. Все четверо поднялись словно по команде и, за исключением Раппольтейна, скользнули перьями баретов по полу — доски и солома поверх расчищенной от снега земли.
— Моя прекрасная графиня. — Рональд подал ей руку и усадил в пустующее кресло под волчьей шкурой, видимо, командирское, после чего пододвинул к её ногам жаровню. Офицеры уступили камеристкам скамью. Альда не могла привыкнуть, ещё помнила, как Берни то гнал её, настаивая на разводе, то ревновал. Но теперь он получил то, чего желал, и мог позволить себе куртуазность. — Вы как раз вовремя, идёт делегация. Мятежники страсть как хотят познакомиться. А уж мне-то как не терпится…
— Вы все ещё не просмотрели мою отчётность, — проворчал Раппольтейн, зажимая в руке исписанные вкривь листы. — Как главнокомандующему вам важно знать, что небоевые потери основной армии составляют триста шесть человек, из которых девяносто восемь с горячкой или сломанными конечностями осталось в поселениях, пятьдесят девять умерло от поноса, тридца…
— Ради бога, капитан, здесь же дамы!
— Тридцать четыре умерло от простуды и пятеро дезертировали, в моём отряде потерь нет, — твёрдо закончил каменнолобый и посмотрел на главнокомандующего, вздев брови. Такие белесые, что об их движении Альда догадывалась по складкам, в которые собиралась на широком лбу кожа. — Теперь касательно города: вы определили размер контрибуции?
— О да, — ухмыльнулся граф Оссори. — Мои условия загонят их обратно за стены и заставят держать оборону с особым рвением. Разве вы ещё не поняли, что я намерен повеселиться?
Делегация Фёрнфрэка состояла из двух чиновников, одного толстосума и высокого святого отца в капюшоне.
— Вот те на, монах… — граф Оссори оттопырил нижнюю губу, что означало крайнюю степень разочарования. — А я так надеялся на фёрнфрэкских ведьм, знаете, так надеялся! Поскупи-и-ились…
— Дайте срок, и мы явим вам дьявола, — заверил «монах», что, на взгляд Альды, скорее был священником. Монахи не имеют столь богатых нательных прююмеанских дисков и не дерзят людям войны.
— Пф-ф, это лишнее, я увижу его, глянув в зеркало. Итак, вы нас ждали? — Главнокомандующий словно невзначай распахнул плащ, с нагрудника стремился на волю золочёный линдворм. Крылатый, оставшийся со времён принца Тимрийского.
— Конечно же, — прошелестело из тьмы капюшона духовное лицо, опережая вознамерившегося вести переговоры толстогубого чиновника.
— Зимой?
— Север не знает поблажек.
Главнокомандующий хлопнул ладонью по столу.
— Господа, я склонен соблюдать законы военного времени, посему первым делом изложу условия, на которых почтенный город Фёрнфрэк мог бы капитулировать. Его милость Лауритса вполне удовлетворит выплата шестидесяти тысяч хенриклей, что покрыли бы расходы на военный поход.