Страница 48 из 216
Блицард
Окрестности Фёрнфрэка
Руфус Бигот грыз очередной сухарь, старательно кутаясь в припорошенный снегом плащ. Рейнольт всё ещё ужасно злился на горе-офицера, но когда под тенью капюшона мелькал живописно подбитый глаз, на смену злости приходила жалость. Руфус получил от командования выговор и синяк за приведённых на убой товарищей, и стыдно командованию не было.
Парень горестно шмыгнул носом, похоже, совсем замёрз, накинутая на бревно попона не спасала. Их костёр давал больше едкого дыма, чем согревающего огня, но чего ещё ждать от сырых еловых лап в засохшей смоле. Из-за ужина из оставшихся сухарей Рейнольт с Биготом урчали животами. Из-за положения своих дел – скрипели зубами. Двое солдат короля против предателя Оссори и его выросшей из-под земли армии. Рейнольт до последнего не хотел верить, что увеличивающаяся от города к городу группа военных в зелёно-жёлтых, цветов Блаутура, плащах и с пиками и алебардами наперевес — дело рук Оссори, но слухи за каждым поворотом и собственные глаза его не обманывали. Оссори не просто дезертировал из армии и под видом убийцы прокрался к Лоутеану. Он снимал с мест блаутурские гарнизоны тех городов в Блицарде, что были отданы Блаутуру после Девятнадцатилетней войны. Перейди предатель блаутурскую границу, Рейнольт бы уже гнал лошадей с донесением о готовящейся войне и свержении короля Лоутеана. Но пока баран Оссори вёл своё стадо по блицардской земле, пёс Рейнольт пас его, впрочем, с безопасного расстояния.
— Почему мы не можем спуститься в деревню? — простучал зубами Бигот. Конечно, ночёвка в глухом лесу ему не нравилась. Как и лошадям, что почти до почвы изрыли снег и сейчас молчали разве что от усталости. Животные чуяли дикие места, врагов, что способны загрызть их, но Рейнольт надеялся на костёр и пугливость хищников.
— Мы не спустимся в деревню, потому что в ней остановилась армия Оссори. — Рейнольт подкинул в огонь веток, от искр глаза защипало.
— Ну и что? Можно подумать, нас там в лицо знают...
— Молчать, Бигот! — Дисглейрио не хотел кричать, к тому же в том, что баран набрал армию, Руфус повинен не был, но напряжение последних недель и злость, скорбь от потери всего отряда дали о себе знать. Часть из них Оссори расстрелял, как чучела на потеху, увернувшихся, почти взявших беглого графа в кольцо, прирезали северяне. И если верить Руфусу, пулю-другую выпустила Альда, и не промахнулась. Рейнольт дотронулся до свежего шрама на виске. Пока он сидел под негласным арестом в Сегне, почти смог убедить себя, нет, был уверен, что Альда бы не смогла выстрелить в него, просто палила наугад от испуга. Но после рассказа Руфуса о перестрелке уверенности поубавилось.
Тот обиженно засопел, хотел что-то сказать, но закашлялся. Несчастный умудрился схватить простуду, и это было ещё одним поводом воспользоваться гостеприимством селян. Но Рейнольт оставался непреклонен. После того, как нос к носу столкнулся с беглецом в придорожной гостинице, он больше не верил в случайности. И встреться они теперь, не он будет гнать барана, а баранье стадо двинет его рогами.
— Оссори теперь на службе короля Блицарда, — не унимался Руфус. — Возможно, нам стоит поехать обратно? Король Лоутеан напишет в Блицард, пускай разбираются сами...
Одного взгляда хватило, чтобы Бигот прикусил язык. Не такой уж и мальчишка — двадцати одного год от роду — он чуть ли скулил, прося вернуться домой. Но где ему понять, что теперь Рейнольтом движет не только приказ. Оссори ответит за всё. За дни в подземелье Сегне. За унижение. За убийство отряда. За Альду.
От порыва ветра ели певуче заскрипели, шапки снега попадали на землю и едва не засыпали костёр. Место для стоянки Дисглейрио выбрал самое удачное для того, чтобы утром увидеть, как позади под холмами появится армия Оссори. Но не самое удачное, чтобы спокойно провести ночь. Густой ельник огибал небольшой пустырь, через который бежал вымерзший ручей. Рейнольт сразу заметил кабанью тропку через воду, понадеялся на мясо на ужин, но кабаны, будто имея разум, рассудили иначе. Уже под сумерки, ища хворост на ночь, Бигот недалеко от их лагеря наткнулся на обглоданную тушку косули. Это было не очень хорошо, но пугать излишне впечатлительного парнишку Рейнольт не стал. К тому же, сниматься с места в поисках другого пристанища было уже поздно, сумерки блицардской зимой сгущались невероятно быстро.
— Утром мы наконец заедем в город? Тот, который будут осаждать. — Бигот старательно пялился на тлеющие угли. Его кобыла печально фыркала, из упрямства копала снег рядом с хозяином, тёрлась носом о его плечо, выпрашивая сладость. Руфус приучил её к подачкам, за что не раз получал выговор от своего капитана.
— Заедем, — вздохнул Рейнольт, протягивая лакомке последний кружок морковки. Он понятия не имел, что будет делать дальше, но опередить Оссори необходимо. Хотя бы для того, чтобы видеть его и контролировать его передвижения. А лучшей местности, чем город, который этот баран по велению блицардского короля решил осаждать, просто не найти. Дисглейрио уже предвкушал, что он напишет Лоутеану о беглом «кузене Берни», как только добудет бумагу и чернила.
— Капитан Рейнольт...