Страница 170 из 216
— Мне не нравятся твои слова, родной. Этот мальчик не может быть Яльте. Ты хочешь поместить воронёнка в волчью стаю.
Донмигель рассказывал Гарсиласо о порядках среди волков. Когда рождался больной малыш, его или принимала и выхаживала вся стая, или загрызала, чтобы он не был обузой. Гарсиласо наконец понял, что он и был тем самым волчонком, и сейчас решалось, оставят ему жизнь или нет. Кажется, мама уже щёлкала зубами...
Отражения Райнеро и мамы вдруг исчезли и появились в другом конце комнаты, едва различимые. А если они тоже посмотрят на окно? Гарсиласо испуганно вжался в спинку кресла. Нужно было уйти сразу же! А теперь он невольно подслушает их разговор, мама увидит его и разгневается. Может, ускользнуть сейчас? Нет, нельзя, королева уже зла на него, он сделает лишь хуже. Если затаиться, то они не заметят.
— Матушка, он такой же твой сын, как и я.
— Ты заблуждаешься. В нём нет ничего от Яльте. Рагге, милый, не хмурься. Пойми, ему не стать таким, как ты. Не стоит тратить слова и время. Воронёнок никогда не зарычит, сколько бы ты его ни учил.
— Но и я не только Яльте, матушка. Я Рекенья, я будущий король Эскарлоты — не Блицарда. И позволив брату расти рохлей, я брошу тень на честь королевской семьи. Подумай, я буду королём, а рядом встанет он, слабый и беззащитный. Позор Рекенья — не Яльте.
— Не смей относить себя к Рекенья, мы лучше их, слышишь? Ты мог бы родиться королём Блицарда!
— Но ты сама родила меня королём Эскарлоты. У нас с Гарсиласо одна кровь, и я не вижу причин считать его недостойным быть Яльте. Рекенья — могущественная династия, матушка. Деда боялись и уважали, отец сражался, не пропускал турниров...
Комната наполнилась маминым смехом. Гарсиласо зажмурился, слушая её шаги, всё ближе и ближе к нему.
— Забыл о дядюшке Иньиго? Рекенья непревзойденны, истинно могучи в умении стучать четками подороже, пороскошнее… Это ты называешь могуществом? Твои тайные помыслы устремлены на сутану?
— Я — Рекенья. В Блицарде я никто. И в моих силах возвысить Рекенья до Яльте. Мой брат — это моя кровь, он не будет стучать чётками, а я выберу ему такую невесту, что все полопаются от зависти!
— Рагге, прекрати! Он никогда не сравнится с тобой, это порождение Франциска...
— Я точно такое же порождение моего отца!
— Нет! Ты не понимаешь, ты не знаешь... ох, Рагге...
Гарсиласо услышал тихие всхлипы, осторожно открыл глаза. Мама и брат стояли недалеко от кресла. Райнеро обнимал её, кажется, она плакала. Из-за Гарсиласо? Из-за того, что Райнеро назвал его братом и ровней? Яльте... Неужели так сложно им стать? И почему Рекенья хуже? В носу закололо, Гарсиласо закусил губу.
— Матушка, прошу, не надо... Чего я не знаю?
— Младший принц зародился против моей воли... Родной, мне страшно ворошить эти воспоминания! Король пришёл ко мне, он почти вышиб дверь, он был пьян... Я сопротивлялась, но он взял меня силой. Рагге, клянусь, когда я узнала, что ношу дитя, я молила только о том, чтобы этот плод насилия родился мёртвым! Я пыталась от него избавиться, тщетно! Ребёнок появлялся на свет очень тяжело. Даже когда он родился, то должен был умереть, таким слабым он был. Я молила об этом, но он выжил, забрав мои силы. Он сам чуть не убил меня. Когда я смотрю на него, я вижу того Франциска, я вспоминаю... Это так ужасно, мучительно! Он растёт моей мукой, моим страданием. Теперь ты понимаешь? Он не такой, как ты или наша маленькая Рамона. Он другой. Прошу тебя, оставь его.
У Гарсиласо потекли слёзы. Он кусал себя за палец и не отрываясь глядел на отражение мамы. Она плакала, прижавшись к брату. Салисьо сделал её несчастной. Она думает, он вырастет таким же, как отец? Гарсиласо захотел сейчас же подбежать к ней и обнять, объяснить, что он вовсе не такой, он любит её и никогда не обидит, он вовсе не мука и не страдание...
Он уже опустил ноги на пол, как вдруг отражение в стекле дрогнуло. Райнеро смотрел прямо на него. Гарсиласо похолодел от страха, но брат только едва заметно покачал головой. Гарсиласо понял и остался на месте. Ком в горле стал невыносим, Гарсиласо зажал рот руками и снова уткнулся лицом в коленки, только бы мама не услышала его поскуливание!
— Я правда не знал. Мама, не плачь. Я буду с тобой, буду защитником, отец к тебе больше не притронется. Но Салисьо... Ты несправедлива к нему. Ненавидь отца, но малыш не виноват в том, что случилось. Он вырастет воином, вот увидишь, только взгляни на него иначе, и ты сможешь его полюбить...
— Нет!
Раздался звонкий шлепок. Гарсиласо вздрогнул и чуть не вскочил с кресла.
— Он не должен был жить, Яльте нельзя взять силой, они за это мстят! И если ты этого не понял, то и ты недостоин зваться Яльте, Рагнар!
Прозвучали быстрые шаги, хлопнула дверь, комнату наполнило тревожное эхо. Гарсиласо сжался в комок. Он должен был умереть, но за что, так и не понял. Неужели за то, что родился?