Страница 125 из 216
Воспрянувший в принце Рекенья магистр законословия постукивал в уме кончиком пера и требовал более тщательного обсуждения условий поединка. С уточнениями: даёт ли смерть главнокомандующего свободу лично вожаку мятежников или также его подчинённым? Подчинённым и Фёрнфрэку? Фёрнфрэку и Андрии? Кто поручится, что, лишившись военачальника, осадная армия не тронет командующего обороной? Не тронет Фёрнфрэк? Другие города Андрии?
Но законоведческие тонкости загубят ратное обаяние минуты. Такого командующему обороной воины севера не простят, как и потерянный Фёрнфрэк. Принц Рекенья кивнул. И, как причиталось с дворянина — не варвара, выпавшего из позабытых преданий — отсалютовал шпагой и встал в позицию.
3
От волнения кружилась голова и побаливал живот. Рональд уже добрался до вершины осевшей стены, салютовал шпагой! Зрительная труба чуть не выскользнула из рук, Альда глупо заулыбалась и взглянула на Грегеша. Весь он пропах гарью и битвой, синий плащ свисал с плеч порезанный, горжет помялся. Альде нравилось видеть его, нравилось, как он стоит рядом и наблюдает за галереей над воротами, по обыкновению хмуря вдавленный лоб и сжимая челюсти, и как щетина рыжеет на солнце. Лучшего стража и пожелать нельзя.
— Мой муж — искуснейший фехтовальщик среди своих друзей и всех тех в Блаутуре, кто только способен держать шпагу, — объявила графиня Оссори и перехватила глубоко отеческий серый взгляд.
— Конечно искуснейший, иначе как бы мой король доверил ему этот поход? — Улыбнувшись, Грегеш накинул капюшон Альде на голову, хотя ей было совсем не холодно.
Краснея, она припала к окуляру. Командующий обороной не посмел уклониться от вызова Рыжего Дьявола. Противники заняли позиции. Миг, и они скрестили шпаги и сорвались в бешеный пляс. На памяти графини Оссори подобный накал достигался к середине поединка — не началу.
— Они фехтуют левыми! Да что за!... Этот граф Агне, что, левша? — Раппольтейн не скрывал недовольства и даже положил руку на рукоять сабли.
Альда полагала себя опытным зрителем фехтовальных стычек. Сколько раз в Оссори она любовалась, как фехтуют её «безголовики», как с годами мальчишеский задор сменяется серьёзными мужскими амбициями, жаждой доказать первенство, сокрушить противника, заставляя захлёбываться горечью поражения.
За тем, что творилось на крепостной стене павшего города, следить оказалось намного сложнее, чем за стычками безголовиков. Графиня Оссори вздрагивала, когда пляска уводила дерущихся за выступ зубца, и облегченно вздыхала, когда они вновь показывались. Рональд нападал, это Альда понимала. Он вёл противника туда, куда хотел, но уследить за градом его ударов она не могла! Хотя Грегеш ежесекундно испускал возгласы одобрения и называл выпады. Так Альда узнала, что за приемы применяет соперник Рональда.
— Эскарлотская школа? Я думала, он блицардец.
— Ваш драгоценный муж перемешал блицардскую и эскарлотскую школы, добавив блаутурских финтов и мироканских рубящих ударов. Но при этом он остаётся блаутурцем. — Альду снова удостоили снисходительной улыбкой, она словно слышала, как Грегеш называет её «девочкой».
Зарекшись спрашивать что-либо ещё, графиня Оссори вздёрнула нос и приникла к окуляру. Различить, к какой школе относится тот или иной удар, не получалось, зато она осознавала главное: Рональд Оссори побеждал.
Она всё же поймала тот миг, когда Рыжий Дьявол выпростал шпагу в сокрушительном ударе и замер. Сердце, подпрыгнув, понеслось вскачь.
Альда не поняла, как это произошло, но она с силой сдавила бока своей лошади и встряхнула поводья, пуская кобылу галопом. Нет ужаса, нет сомнений, лишь ощущение полёта и желание оказаться рядом, обнять победителя. Фёрнфрэк вместе со своим военачальником-варваром пал перед Рональдом Оссори!
Альда приникла к шее кобылы и слегка повела поводьями, направляя её к Волчьим воротам. Сзади кричал Грегеш, в лицо летел вспугнутый скачкой снег. Жена Рыжего Дьявола засмеялась. Перед ней распростёр дрогнувшие стены покорённый мужем город.
4
За сутки смерть подобралась в третий и, кажется, последний раз. Рыжий Дьявол нанёс удар, Принц Палач не смог отбить и уклонился. Сноровка подвела, и Райнеро упал наземь, выпустив из руки шпагу. В глаза бросилось всё то же жизнеутверждающе синее небо, к шее прильнул чужой клинок. Принц Рекенья осторожно сглотнул, острие вошло в кожу, кажется, пустило кровь. Он понял, что отмечает каждый вдох. Прикрыл глаза.
Дьяволу оставалось лишь надавить. Принц точно знал, сам в первый раз убил именно так. Белоокая с ночи держала его за руку, а наутро начала уводить. Она успела поцеловать не самого верного своего почитателя, и его уход стал лишь вопросом времени. Оно пришло. Клинок проткнёт гортань и впустит в лёгкие кровь. Немного потерпеть, и Райнеро встретится с той, что так любила подглядеть за ним по ночам.
Хотелось впасть в темноту, но сейчас был час Пречистой, солнце дарило красную пелену под веками. Что же Дьявол медлит? Так вот, как чувствовали себя пленники перед спуском стрелы. Отрешиться от этого, отбросить мысли, это же последние секунды. Кто его встретит? Мать, кто-то из отцов? Ведь все они там... И Рамона. Малышка, должно быть, обрадуется. Наконец он снова сможет закружить её, ущипнуть за пухлую пухлу щёчку, услышать смех.