Страница 109 из 216
Кивнув, караульный поспешил к лестнице на стену. Хенрика извлекла из-за ремня флягу с огнистой водой.
«Испугалась, заячье сердечко!».
Зубами выдернув крышку, она размахнулась и окатила зельем окованную железом створу. Факел полетел следом. Вспышка, сноп искр, алчущий хрип.
«Так дышит блаутурский дракон, бросаясь в атаку!».
Кэдоган смеялся, но ей смешно сейчас не было. Сердце подскочило и загремело, прожигая у рёбер клеть. Хенрика, опомнившись, побежала прочь. Только бы преподавательская мантия сберегла от стрелы!
— Стояаааать! Задержать того, в мантии! Пожар на Университетских!
Плечо пробило болью. От удара Хенрика споткнулась, и сапоги совершили своё подлое дело. Упав, она ушибла колени, ободрала ладони и совсем обессилела.
— Попался! Держи его!
Её схватили за руки и рванули вверх. У ног перекатился камень, вот чем запустили в неё доблестные защитники Фёрнфрэка… Встряска, удар в живот. Вскрикнув, королева согнулась, внутри всё болело и не давался вздох. Она сжалась, готовясь к новому удару, как с головы вместе с шапочкой спал капюшон, больно хлестнула по лицу коса.
— Девка! Да это ж девица! Девка!
Руки загнули за спину, в запястья впились верёвки, в бок ткнулась лука седла. Хенрика молчала, съёжившись, не веря, что такое происходит с ней.
— Трофей к графу!
— Рагнар и Андрия!
3
Её доставили к Волчьим воротам именно трофеем: связав руки, перекинув поперёк седла, мало заботясь о невредимости. Когда её грубо стащили наземь и выпрямили, она охнула от боли. Сердце пугливо потухло, отбитые рёбра заныли, ноги замерзли, лишившись сапог в безумной скачке через полгорода. Вдали надрывались колокола. Удалось ли?...
— Красотуля, а, Якоб? Ну ты глянь, красотуууууля же!
— Ух я б её того-сего, Филле! Эй, на посту, пошлите к графу, у нас сюрприз!
Конвой пойманной королевы составляли опаршивевший от прыщей недомерок и мохнатый детина-переросток, пошло поигрывающий бровями. Избавляя себя от этого зрелища, Хенрика огляделась. Её ссадили у лестницы на галерею Волчьих ворот. Буйство огней, множество караульных в красных плащах. Рядом крутился чёрный жеребчик, общёлкивая зубами трёх лошадей и караулившего их алебардиста. Краем глаза Хенрика видела, как переросток кивнул на вороного, что-то шепнул подельнику, тот присвистнул, и тут с лестницы понеслись торопливые, уверенные шаги.
Хенрика глубоко вздохнула, успокаиваясь, но лишь раздразнила боль от ушибов. Вниз сбегал высокий, стройный мужчина в панцире из кожи и плаще с меховой оторочкой. Видимо, обещанный граф. За ним скакали трое разбойного вида присных. Конвоиры королевы вытянулись в струнку, не забыв жёстче стиснуть ей предплечья.
— Господин граф! Нельзя ли вас… Срочное дело!
Видимо, можно. Не добегая нескольких ступенек, господин граф спрыгнул наземь, и, сделав два лёгких, напористых шага, встал совсем рядом. От него разило пивом, железом и кожей.
— Что тут у вас? — Отсветы факела упали на молодое и действительно красивое лицо. Со вздёрнутым фамильным носом. Хенрику прошибло холодом всех тиктийских льдов. Диана нанимала исключительно хороших художников. Её старший сын словно сошёл с одного из своих последних портретиков, но, пока сходил, осунулся и оброс.
— Да вот, девка… Подпалила Университетские, прах её возьми!
— Зачем же прах… Есть куда более надёжные руки. — Райнеро Рекенья-и-Яльте взглянул на неё, тряхнул гривой и улыбнулся совершенно недобро.
Конвоиры вдруг прянули в стороны. Сын Дианы в несколько хлёстких движений сдёрнул с тётушки мантию, расстегнул куртку и покрутил Хенрику за талию, задевая ушибы. Она задрожала от холода.
— Босоногая поджигательница… — Низкий, с едва уловимой сипотцей голос. Наверное, ему одинаково легко даются командирский рык, любовные речи и невнятное, алчное рыканье. И последнее лучше не слышать. — Даже хорошенькая, нет, красивая. Но это тряпьё, ничего же не видно…
Перед глазами блеснуло волнистое лезвие. Хенрика моргнула. Кошмарный сон Салисьо, куда забросило помешавшуюся от тревог тётушку.
— Участь воина чем-то похожа на участь монаха, — пожаловался впрямь страшный старший брат и поддел льдом острия шнуровку королевской сорочки.
Лента лопнула.
— Нет! — Хенрика подалась назад, её с хохотом толкнули обратно.
— Босая, отощавшая, но преданная королю… Хотя нет, не отощавшая.
Хенрика вздрагивала, у племянника была хватка прожжённого развратника. Он игрался с её грудью, как с погремушкой, не спуская с тёткиного лица сузившихся глаз. Да этот варвар в самом деле голоден…