Страница 103 из 216
Фёрнфрэк
1
Граф Агне оценивал хвалёную мордашку графини последовательно, напрасно ища, чему позавидовала Юльхе. Золото спутанных волос, широко расставленные глаза, пухлые губы. Мило, но это не завидная красота. Как бы там ни было, пленница удостоилась удобнейшей комнаты в губернаторском доме. Здесь имелось всё, без чего дамы не могут поддерживать прелестное существование, а что до решёток на окнах… Право, какие мелочи!
— Госпожа Оссори!... Графиня!... Очнитесь же… — Бледные веки приоднялись, с губ пополз стон. — Вот вы и у нас в гостях.
Рагнар присел на край кровати. Графиня открыла глаза и уставилась на лоб тюремщика. Дался же людям этот порез!
— Не пугайтесь, это просто царапина, — граф Агне улыбнулся. «Просто царапина» заставляла, уподобляясь покойному Урмоду, удерживать лицо булыжником. Рагнар не справлялся, отчего коросты вокруг пореза лопались, и тот никак не закрывался.
Жена Рыжего Дьявола кивнула. Отлично, блаутурский графа Агне вполне пригоден для общения с дамами. С усилием сев, дама подогнула ноги под юбки и зажмурилась.
— Меня зовут Рагнар Агне. Я командую андрийским войском. Мои люди не слишком вас напугали?
— Вы напали на наш лагерь… Вы жгли и убивали! Вы чудовища! — Графиня закрыла лицо руками и, разумеется, заплакала. Все похищенные девицы в первые минуты плена ведут одинаково. Но это что такое? Белую кожу запястий измазала кровь.
Рагнар проследил путь кровяных брызг, те оплескали рукава и подол. Местами ткань чернела сажей. Граф Агне состроил суровую мину и обернулся к отличившимся молодцам:
— Идиоты! Что вы устроили?! За каждую ссадину нашей гостьи я спрошу с вас сполна! Немедленно приготовить для графини горячую ванну и чистое платье! — И мягко, на блаутурском: — Госпожа графиня, не плачьте, вам ничего не грозит.
Красотка растопырила пальцы, в щель проглянул плачущий серо-синий глаз:
— Я пленница?
Рагнар покачал головой:
— Ну что вы, сударыня. Гостья. И пробудете ею, покуда командующий осадной армией не прекратит морить голодом и держать в несвободе город.
Супруга Ящера открыла лицо. То обрело решимость, достойную изготовившейся вознестись мученицы:
— Тогда вы должны знать, что я не графиня.
В первую секунду граф Агне оторопел, во вторую взял её за подбородок и резко приподнял ей голову, всматриваясь. В военных лагерях не так-то много женщин: шлюхи, прачки, маркитантки. У тех не бывает таких гладких щёк, пушистых ресниц, нежных губ. Во всяком случае, в полевых условиях. А вот жена главнокомандующего не могла не заботиться о своей красе, ведь нужно же кружить офицерам головы.
— Не графиня? — Рагнар отдёрнул руку, лгунья выдохнула.
— Я… её камеристка. Меня зовут… Катрия.
— Вы уверены?
— Д-да…
— Какая жалость! Но я хочу только графиню… Что ж, разделите общество моих ребят, пока я добываю графиню? Вы ведь уже успели с ними познакомиться? Да, они неучтивы и даже свирепы, но их можно понять. Изголодались по женскому… вниманию. — Рагнар встал, повернулся к поверенным, перешёл на блицард: — Эй, духи ночи, я награждаю тех, кто хорошо послужил мне. Можете забрать девицу себе на веселье!
Налётчики подыграли. Граф Агне знал имя каждого, но для друг друга у нагульных дворянских отпрысков имелись клички. Космач, Братец Филин и Козья Пасть переглянулись, оскалились и попёрли на забившуюся в угол графиню, изгаляясь в совершении древних, как белый свет, жестов.
— Ст-тойте!
Граф Агне обернулся с учтивейшей из улыбок:
— Да, сударыня?
Горе-лицедейка выпрямилась и не без вызова вскинула подбородок:
— Я графиня.
— Правда? Сразу бы так! Как ваше имя?
— Альда… Альда Гедвига Оссори.
— Чудесно. Мессира Альда, это ваши служанки, — Рагнар указал на двух андрийских коровушек у дверей. — Ничего не бойтесь, похитителей я к вам близко не подпущу. Капитан Тек проследит. Его тоже не стоит бояться, он из нас самый добрый. Зовут Янник.
Бургомистерский сын смотрел на графиню паломником, узревшим схождение с фрески Пречистой Девы. Графиня взглянула на своего, кажется, поклонника, и тот встрепенулся, переломился в поклоне. Уж не от самого ли Тека придётся её охранять?
— Я запомню. Оставьте меня. Прошу вас.
— Доброй ночи, сударыня.
2
Долину заливало утреннее солнце, слишком тёплое для зимы. Светило намекало на скорую весну и доказывало: Рыжий Ящер и правда рыж, к тому же кудряв. Но рвать свою гриву от отчаяния совсем не собирается… Он молчал. Его окружало четверо офицеров, и те задирали к галерее головы с куда более явной тревогой, чем обездоленный муж.