Страница 100 из 216
…Летуны на славу нагнали огня и страха. Сперва они тенями во мраке перерезали постовых и собак, приложил клинок и Рейнольт. Когда они зажгли факелы и взялись жечь палатки, Дисглейрио стало не по пути с удалыми андрийцами. Подстёгнутые кличем Агне, дурни куролесили напропалую. Кололи и топтали выбегающих из палаток погорельцев, уворачивались от схваток и улюлюкали. Самые ненасытные запускали в окраинные «улицы» лагеря факелами, разживались новыми, и всё повторялось. Все ночные налёты похожи друг на друга, и лучшая награда — пляс на неприятельском пепелище.
Дисглейрио оставалось лишь пробираться к своей цели краем проторенной дороги. Оружие больше не покидало ножен, забрало надёжно скрывало «рожу прирождённого налётчика», как окрестил его мальчик-командующий. Воздух дрожал от жара, вокруг орали и дрались. Кто-то кубарем скатился под ноги, очухался, выкинул вперед шпагу. Рейнольт с неохотой вынул свою. Отбить, потеснить, налечь, ткнуть. Насмерть. Первая кровь… Ну и сколько её сегодня прольётся?
Лютые андрийцы повергли в крах «главную улицу», путь к шатру Оссори был расчищен.
4
Катрия всхлипывала. Тэмзин молилась. Альда застыла. Там, снаружи, всё звенело и полыхало. Люди кричали, резали, стреляли, умирали, и от всего этого графиню Оссори с камеристками отделяли столь ненадёжные шкуры шатра.
Катрия взвыла, Альда дёрнула её за руку:
— Молчи! Офицеры моего мужа нас защитят.
— Офицеров только шестеро, а этих там мнооого, — Катрия завыла с удвоенной силой.
Поразительно, но саму Альду рыдания не сотрясали. Прижав к груди брыкающегося Рони, она выглянула из укрытия, куда их усадили офицеры. Перевёрнутый стол был им убежищем. Охрана по-прежнему стояла у задёрнутого полога, обнажив шпаги.
Что произошло дальше, Альда упустила, но с визгом Катрии смешался крик забывшей о молитве Тэмзин, а стены шатра разорвались, впуская ужас и смерть.
Убийцам не было числа. Разносился лязг, из-под сошедшихся клинков летели искры, спины офицеров то отдалялись, то приближались, злые короткие выкрики вонзались в уши. Хлопнул выстрел, дерущихся заволок дым. Катрия и Тэмзин завизжали, прижались к графине Оссори с обеих сторон. Рони трясся мелкой дрожью.
Стол отшвырнули, Альду схватили за руку и рванули куда-то. Рони закричал, вырвался. Снова хлопок, потом вскрик Тэмзин.
— Рональд! — жалкий крик слетел с губ. Где же он? Альда оглянулась, убийца намертво сдавил ей руку и бился с одним из офицеров. Тот же был так хорош в фехтовании, он не посмеет проиграть, нет!… От скрежета стали заныли зубы, офицер изогнулся, из его рта хлынула кровь.
Альда вскрикнула, дёрнулась. Берни, да где же ты? Полог снова взвился — ещё один убийца! Но в шлеме с забралом. Шпага взлетела в позицию, стало быть, он из своих?
Совсем рядом что-то взорвалось, но грохот показался слишком далёким. Альда почти его не слышала, не слышала себя, голова шла кругом. Настоящим стали лишь звон в ушах и боль в руке.
Она отрешённо взглянула на лоскуты шатра, их рвал ветер. Сквозь них проступала битва. Под сапогами хлюпнуло, Альда поскользнулась, но убийца удержал. Кровь на подоле платья… Где Катрия? Тэмзин ранена, ей нужно помочь…
— Спасайтесь! — Она смигнула: рыцарь под опущенным забралом… Руку никто не сжимал. — Ну же, выходите!
Альда послушно ступила вперёд, запнулась за ноги недавнего убийцы, из его шеи била струя крови. Рыцарь толкнул её к пологу и вновь скрестил с кем-то клинок. Шум ударил по ушам, отозвался в затылке пульсирующей болью. Всё пустилось вскачь и смешалось. Ночь, огонь, крики, галопируют лошади, дико хохочут люди.
Альда выпрыгнула из шатра и попятилась.
— Рональд, где ты? — Нет смысла кричать. Под ноги рухнул шпиль, оскалился медведь, заглотил зелёное поле огонь.
— В сторону! — Неистовое ржание, Альду опять берут за запястье. Земля плывёт из-под ног, на плечах смыкаются чужие руки. Мрак вбирает в себя гул битвы, глушит.
Рональд, где же ты?
5
Голова графа Агне тосковала по отнятой шапке, сердце ныло по погибшему капитану конной тесинды, зато раненая рука благодаря хлопотам бургомистра почти не болела. Так что, почему бы и не лук? Пустив в налёт на вражий лагерь триста самых разбойных своих андрийцев, Рагнар прошёл на крытый тренировочный двор. Его последний капитан исстрелял деревянную мишень и теперь примеривался к чучелам для рубки. Рагнар остановился и вскинул руки. Стрела просвистела в нескольких нийях от макушки, шевельнув волосы.
— Мне стоит бояться?
— Что вы. Я стреляю по безоружным, только если прикажет командование. — Янник форн Тек, глянув на него невинными глазами, прицелился в то же чучело позади графа Агне.
— Почему ты избегаешь меня? Из-за пленных? — Рагнар переместился поближе к стрелку и в который раз удивился. Будучи наедине с луком, одевался сын графа Милле как на светский провинциальный приём. Курточка из замши, серебряные пряжки-застёжки, на рукавах прорези, мешковатые штаны как неношеные. Кожаной, с истёртой шнуровкой куртке Рагнара было не угнаться за этой опрятностью, пусть форн Тек и обеспечил его гардеробом, достойным принца Льдов.— Из-за них? Да брось ты это! Да, пострелял немного, но я был зол из-за голов наших воинов и этого Урмода, чтоб ему с луны свалиться!