Страница 9 из 27
Антип не сразу оправился после глупой шалости. Его пару дней потряхивало, будто от тока, а на запястье образовался новый Г-образный шрам, который напоминал о себе резкой болью при касании. Но он точно не сравнится болезненностью с теми шрамами, что покоились на незаметных участках кожи, таких как: места сгибов рук и ног, кончики пальцев и грудь, около самого сердца. Если присмотреться, их с трудом можно было назвать шрамами, они были больше похожи на сильные растяжки кожи, но только Антип знал, какие боли они доставляли. Но как не странно сейчас его больше волновали последствия. Снова быть выкинутой шавкой он не хотел. Потерев запястье около двери из своей комнаты, мальчик выдохнул и взял себя в руки.
— Неля Игоревна, все в порядке? — остановился как вкопанный он в гостиной.
Его повергло в шок увиденное. До блеска вечно вылизанный дом был полностью разбит. Нет, он не был стеклянным и в принципе все было цело. Но сама конструкция, полки, прибитые к стене, словно вросшие в неё, тумбы, которые не двигались с места много лет, книги, журналы техника, все то, что было слито с домом, совершенное не тронутое человеком отслоилось от него, рухнув на пол, как и его хозяйка.
— Не обращай внимания, всё в порядке, — утирала слёзы женщина, поднимая разбросанные осколки от вазы с пола.
Антип знал, что после его выходки с ребёнком начальника Бориса будет что-то, но и не думал, что это отразится на Неле, на той, которая всегда покорна и любезна со своим супругом.
— Мне пора в школу, — неуверенно взял он сумку и выжидающе смотрел, он не хотел в это верить, но, похоже, ему было стыдно.
— Хорошо, будь осторожен, — пыталась улыбаться женщина.
По дороге в лицей мальчик обдумывал свои последующие действия. Он был готов. Все необходимое было собрано, денег на первое время ему бы хватило. Он решил сбежать любой ценой, если хоть кто-то из приемных родителей заикнется о его возвращении в детдом. А это было неизбежно. Антип прекрасно понимал это и в глубине души даже радовался этой мысли. Ему надоело, быть собачкой, которую они показывают друзьям и называют сыном.
В школе его ждали издевательства и стычки с одноклассниками. Детский дом и жизнь в семье отличалась только тем, что он выглядел опрятнее, чувствовал себя какой никакой частью общества, и его ценил не один человек, как в детском доме Таня, а практически все учителя. Но мальчик догадывался, что на это повлияла фамилия его приемного отца. С первого дня дети смотрели на него, как на ничтожество, которое к ним попало случайно.
— Ну, что, получил по заслугам, козёл? — сел на парту обидчик.
— Не имею привычки трепаться, я пришёл учиться, — манерничал Антип.
Антип задумался о мальчике. Этот парень явно шёл не по той дорожке. Он всегда думал, что богатые люди хотят передать свои доходы смышлёным детям и готовят их к этому, чтобы они не потеряли их старания. Но Максим растёт на всём готовеньком и его совершенно ничего не интересует. Видно было, что мальчик с детства привык тыкать всех своим отцом. Вряд ли из него вырастет что-то путевое. Возможно, отец слишком любит его и не задумывается, что в будущем это сыграет с ним злую шутку. Тот факт, что никто из детей даже не посмел посмеяться над ним, когда он полуголый с трусами на голове ходил по городу, дал понять, что его сложно поставить на место.
— Макс, оставь его, говно не трогаешь, оно... — сказал одноклассник, пока не вошёл учитель.
Ан слегка улыбнулся тому, как они испугались преподавателя и сел на свое место. Он был самым смышлёным учеником в классе, всегда отвечал, хоть и неохотно общался с людьми, потому что ему тяжело было найти общий язык. Но он считал, что его неприязнь к людям, не должна мешать образованию, а с хорошей учёбой он добьётся много.
Возвращаясь с уроков, Антип не спешил входить. Дом был огромный, даже слишком, но и в такой большой постройке, крики ещё одних очередных ненастоящих родителей были слышны всем проходящим мимо. Он осмотрел участок, запечатляя его в голове. Аккуратный газон был по обе стороны дорожки из плитки, на которой он стоял, высокий забор из красного металла, что был за спиной мальчика, закрывал большую часть дома от прохожих, помечая личное пространство хозяев. Двухэтажный дом цвета топленого молока с окнами в полный рост мальчика приветствовал его, похлопывая веткой стоящей у уличной террасы молодой березы об крышу цвета мокрого асфальта. На открытой террасе покоились его недочитанные книги и плед, к которым он подошел. Мальчику не было грустно, он просто не знал, как пробраться за забытым им блокнотом незамеченным, чтобы покинуть раз и навсегда это место.
Антип встал и смотрел на дверь. Мальчик в последнее время часто задумывался о смерти, он понял, что умер в тот день, когда мать оставила его. Но каждый раз кто-то бессовестно пытался вернуть его к жизни. Но разве он этого хотел? Почему никого не интересовал этот вопрос? Эта никчемная судьба не для него. Вспомнив ту пакость, случившуюся с Максимом, Антип решил, что если он вновь окажется в стенах приюта, то заморит себя голодом. Если его вернут как ненужную вещь, за обычную детскую шалость, он просто больше не хочет даже пытаться карабкаться по жизни. Для чего жить, если ты не стоишь ничего?
— Этот уродец не нужен нам! Верни его! — разъярённо кричал Борис.
— Его зовут Антип и он всего лишь ребенок! Ты не имеешь права обращаться с ним как с вещью! — так же яростно кричала Неля.