Суггестия [16+]

2002 год

Уже рассветало, и детский дом озарялся голосами, и только один воспитанник, уже давно не спал. Он сидел в полуподвальном подсобном помещении и смотрел в маленькое окошко, на проходящих людей, животных, на жизнь кипящую вокруг. Мальчик мог сидеть там часами, не шевелясь и не моргая. Ему было приятно находиться в этом тихом и спокойном месте. Он возвращался в постель, когда начинали ходить няни и воспитатели. Самая красивая нянечка детского дома Маргарита целовала самых маленьких полусонных воспитанников, а Антип разочаровано наблюдал за этим. Зачем травить детей поцелуями, если вы не можете подарить им семью? В этот раз он задержался и вернулся, когда они прошли его комнату. Паренёк аккуратно лег и накрылся с головой одеялом. Он чувствовал, что начнётся всё сначала. Что этот день будет таким же, как и остальные. Он провел своими пальцами с набитой под ногтями грязью по колену, на котором покоился огромный синяк и, прижав ноги к груди, вспоминал все ужасы, что успели произойти в его жизни. Он делал это желая погрузиться в темноту, для того чтобы стать настолько злым и отстраненным, чтобы смочь пережить еще больший кошмар, что преподнесет ему жизнь. Подавив желчь, Ан осознал, как ему осточертели эти дни, эти люди и всё вокруг. Он ненавидел даже солнце и воздух. Маленький, обиженный на весь мир человек. Как только он услышал своих братьев по несчастью, сразу сжался и повторял как мантру: «Тебе нельзя пользоваться злостью, нельзя!»

— Смотри, этот ублюдок ещё спит, — шепотом произнесла кучка мальчишек, что были гораздо старше Антипа. — Эй, уродец, пора вставать! — кричали чуть ли не на ухо они.

Антип вжался в кровать насколько это возможно и мысленно молил, чтобы они отстали. «Уродец» эхом отозвалось у него в голове, и мальчик вспомнил свой последний за несколько лет визит к зеркалу и, сглатывая подступившую тошноту, закрыл глаза. Стоя тогда у отражения, он сравнивал себя с детьми его возраста. Мальчик просто не понимал, за что ему досталось искривленное тело с выступающим горбом, как у Квазимодо, кривые, обросшие со всех сторон бородавками пальцы, как у ведьм из глупых сказок и два близко посаженых больших ярких глаза, как у ни у кого из тех, кого он видел и знал.

Ребята всё не уходили, их не останавливало его молчание. Они схватили одеяло и швырнули вместе с парнем его на пол. Антип держался из последних сил, чтобы не ответить и не повлечь новых бед. Он тихонечко встал и смотрел на обидчиков, еле дыша, а в голове плыли новые картинки:

— Как это произошло? — спрашивала директор детского дома шестилетнего мальчика.

— Он ударил меня, а я сказал, чтобы он спрыгнул со второго этажа, — честно признался Ан, глядя в её испуганные глаза.

— А дальше? — возмущённо спрашивала женщина.

— Он так и поступил, — не отводил сверлящего взгляда мальчик.

— Ты понимаешь, что он мог погибнуть? — переходила директор на визг и умолкала, женщина чувствовала себя некомфортно в обществе этого ребенка.

— Я не знал, что он так сделает, — задумчиво смотрел он.

— Спасибо, за честный ответ, — выдохнула она. — Мы оставим это в секрете, — выделила каждое слово женщина, проникая в разум ребенка. — Впредь старайся контролировать эмоции, — пронзительно посмотрела она в его пугающие глаза.

За проведенные много лет в этом захудалом приюте ближе всех знала Антипа Татьяна Алексеевна - старшая воспитательница детского дома. Только она помогала ему преодолеть все тягости сиротской жизни и пыталась бороться с его темной стороной. Только ей было не плевать на мальчика и на его дальнейшую жизнь. Татьяна долго сидела с ним вечерами, тратя своё личное время, и объясняла много непонятных детской голове вещей. И это её слова он повторял как мантру.

Удар ногой вернул мальчика в реальность:

— Твоя мамка, наверное, такая же уродка, как и ты! — били подростки с каждым разом всё сильнее.

У мальчика от злости, с которой он не мог справиться, тихо покатились слёзы обиды, и он, вспомнив все гадости, что ребята вытворяли с ним, медленно выпрямился и сжал кулаки. Дети отошли на шаг. Они задрожали, хоть и пытались это скрыть. Ну, кто ж не любит поиграть с огнем. Антип понимал, что пользоваться своими способностями не в его интересах, но темная часть него, которая с каждым днем становилась все сильнее, будто подталкивала его к этому шагу.

— Моя мать такая же уродка, как и твоя, раз мы оба здесь! — с агрессией вытирал он слёзы рукавом.

Мальчики примолкли и изредка моргали.

— Твои уродские глаза уже всех достали, — неуверенно сказал главный обидчик.

— Тебе скоро не придётся их видеть, я не собираюсь долго находиться в этом отхожем месте, — сквозь зубы говорил ребёнок.

Сироты дружно засмеялись.

— И тебя снова вернут, как и предыдущие шесть раз, — схватились они за животы. — Ты, как и мы застрял тут, но ты плюс к тому ещё и урод, тебя не возьмут!

— А тебя не урода вижу с руками и ногами отрывают, сколько раз тебя усыновляли? Ноль? Где твоя мамочка, а?! — прогрессировала злость Антипа.