Страница 11 из 39
Сегодня, когда вышел из дома за хлебом, ненароком поймал себя на мысли, что считаю ступеньки от своей двери до подъезда. Зачем? Сам не знаю. Видимо мозг устал от всей этой внутренней борьбы и пытается зацепиться за что-то рациональное, за что-то более существенное, чем воспоминания.
Многое становится понятно уже после. Когда уже ничего нельзя изменить или поменять. Прокручиваешь в голове все эти моменты, и, кажется, что смотришь на себя словно со стороны: на глупого, мелочного, самодовольного и такого чужого. Потом, разумеется, придёт понимание этой жизни. Что выигрывают в ней не только победители. Лучше, определённо лучше, порой проиграть. Особенно, если дело касается человека. Особенно, если здесь замешаны настоящие чувства. Но это всё приходит потом. Уже много позже последней короткой встречи, ненужного телефонного звонка, сказанных на эмоциях обидных слов. Много позже всех тех нелепостей, что делают нас ближе. Много позже разделённых напополам моментов. Много позже.
Меня встречает прекрасное юное утро января. Я поднимаю воротник пальто и прогулочным шагом направляюсь к остановке трамвая. Снег хрустит под ногами и серебрится. Всё ближе и отчётливее становится слышен гул машин.
Я не боюсь не найти. Эта привычка прочно въелась в сознание вместе с запахом того ночного дождя — искать. Искать среди будничной толпы, в чертах вечно спешащих прохожих, в свете уличных фонарей или в слепящем свете фар сонных машин. Искать в чём-то новом, но таком привычном. В очередной раз остановиться посреди всей этой суеты лишь для того, чтобы, оглянувшись, увидеть тебя: смеющуюся, счастливую и такую родную. И пусть мои поиски ни к чему не приведут. Разве это имеет хоть какое-то значение? Я боюсь только одного - перестать искать.
Я никогда не любил и не умел проигрывать. Всегда считал, что нужно идти до конца и бороться, будь то в жизни или в любви. И только так! Но, как всегда, я заблуждался. Это уже стало чем-то вроде хобби — гнать от себя, казавшиеся незыблемой истиной, стереотипы. Надо признать, что это был хороший удар по моему больному самолюбию. Да, всё изначально складывалось не в мою пользу. И дело даже не в том, что в ход пошли запрещённые приёмы. Любви ведь незнакомо само понятие честности. Между нами не было даже видимости борьбы. Для меня и так всё было очевидно. Я признал своё поражение не колеблясь ни секунды, ещё на дальних подступах, едва только увидев тебя.
Я заплатил за проезд и сел к окну. Там, снаружи, только снег и вой ветра, который проснулся отчего-то, явно потревоженный и недовольный. Трамвай ехал, а мимо меня, за полным грязных разводов стеклом, проносились сотни людских судеб, в сущности, похожие одна на другую. Все, так или иначе, искали простого счастья и тепла, чтобы не замерзнуть от равнодушия, не остыть сердцем, не остановится в шаге от мечты, не сорваться в пропасть. Кто-то успешно находил, кто-то продолжал искать, а кто-то, как и я, просто молча наблюдал за всем этим со стороны, сидя у окна в переполненном от мыслей трамвае.
Это было похоже на холодный утренний душ, но я спешил улыбнуться.
- Всё отлично, правда. Друзья так друзья.
Я всегда высоко ставил дружбу. Но любовь её почему-то мешает с грязью, с чем-то посредственным и заслуживающим только сочувствия. Если человек нарекает тебя другом, то это что-то да говорит о тебе. Если любовь нарекает тебя другом, то хочется как можно скорее отмахнуться от этой ''привилегии'', словно от какой-нибудь проказы.
Любовь облекается в позолоту, даже на обыденную прогулку, тогда как дружба носит повседневное даже на самый роскошный приём. Вместе оба смотрятся крайне нелепо.
Что я больше искал тогда? Любви или дружбы? Всё же дружбы, так как любовь казалась мне чем-то зыбким и эфемерным. Тогда, да и сейчас верно тоже. Давно уже пора перестать врать себе. Ничего из этого я не нашёл. Может просто плохо искал? Этой мыслью можно потешить себя, но явно не стоит. Всё в прошлом. Если бы только это было так просто...
В привычке молчать я искал средство от непонимания.
Вообще, я неразговорчив. Разговоры утомляют меня. И только с тобой я не мог наговориться, взахлёб перебирал все забавные случаи из моей жизни, рассказывал что-то забавное и интересное. Откуда я только брал все эти истории — ума не приложу?
Любовь меняет нас. Благодаря ей мы становимся смелее, откровеннее, жизнерадостнее, счастливее, и в итоге лучше. Никакой личностный рост и самодисциплина этого не заменят. В чувствах всё куда проще. Наверное это похоже на детство, словно уснул взрослым, а проснулся прежним ребёнком. Неужели жизнь способна нас так поменять, превратить в это подобие человека, который перестаёт верить даже в лучшее в себе? Словно тебя выбросило на обочину, и всё что осталось от мечты — лишь клубы пыли, которые невольно вдыхаешь, чтобы потом закашляться. Мечту сменяет разочарование, а то в свою очередь сменяет ложь, в которую упорно веришь, принимая её за правду. Иначе, можно просто сойти с ума. Иначе просто нельзя.
Что, если продолжаешь любить того, прежнего, - такого понятного и родного человека? Того самого, с которым всё просто. С которым даже молчать уютно. Но теперешний он под давлением жизни изменился - стал другим. Стал каким-то тяжёлым, непонятным, чужим. Словно с той последней встречи пролетели сотни жизней. Что тогда? Пытаться любить настоящее или, что ещё проще, найти замену? И вроде внешность не претерпела изменений, привычки, повадки, вкусы — всё прежнее. Но только всё стало в человеке и каким-то фальшивым, циничным, с лёгкой нотой иронии, с показной избыточной взрослостью. Да, мы меняемся чёрт возьми. Но только не наши чувства. Они остаются прежними. И объяснить им, что всё в мире изменно, даже, казалось бы, самое незыблемое — та ещё задача.
Что осталось от меня прежнего? Почти ничего, самая малость. И далеко не лучшая.