Искупление Тьмой Убийца 2

Я все еще пыталась понять, что буду делать. Но тело все решило. Где-то глубоко в подсознании, в самых его глубинах, там, куда я никогда не заглядывала, потому что боялась, я знала несколько вещей. Ной сказал, что сегодня я уйду. А раз я уйду, значит, я должна спасти Леду. А если я не остановлю ее, она продолжит убивать себя, и этот круг никогда, никогда не прервется.

Выход есть всегда, я знала. Я знала, что смерть – не выход. Но я знала, что Леда – не обычная девушка. Она другая. Она не одна. Она не умеет жить в одиночестве, она не умеет существовать без своего отца, который мучил ее всю жизнь, который забрался в ее голову и прочно поселился там.

Выход есть всегда, и выход Леды, - особенной девушки с белыми волосами и глазами, похожими на два стекла, в которых отражаются бескрайние воды океана, - это, возможно, те самые тишина и покой, которые нужны мне.

Ной был прав: мы с Ледой Стивенсон были связаны.

Эта связь глубже, чем кровь. Мы с ней будто один и тот же человек, который прожил разные жизни, каждая из которых несчастна. Дети убийцы не могут жить счастливо, когда тот отнял других детей у их родных. Это было бы несправедливо.

Я больше не испытывала страха или опасений, что совершу какую-то ошибку. В глубине души я поняла, что так и должно было быть с самого начала. Я вернулась, чтобы остановить убийц и спасти Леду Стивенсон от ее кошмара. Я просто не могла предположить, что спасение окажется именно таким.

Я вошла на кухню и поставила чайник на плиту. Здесь царил идеальный порядок, от начищенных поверхностей столов и пола отражался свет ламп. За окном было темно, видно лишь тени от снежинок да свет уличных фонарей.

Я достала с полки красивую белоснежную кружку и бросила туда щепотку черного чая и сразу три ложки сахара. Затем, когда чайник вскипел, я залила чай и дала ему настояться под крышечкой, а сама направилась в ванную. А аптечке было полно всяких таблеток и препаратов, что лишний раз напомнило мне о Джеке и о том, что мой отец не хотел, чтобы я становилась как он. Но мне придется совершить в последний раз нечто плохое. Чтобы из этого вышло что-то хорошее.

Отыскав баночку со снотворным, я вернулась на кухню и лишь на секунду замешкалась над кружкой с Лединым чаем. А затем высыпала в напиток все содержимое баночки. Таблетки плюхались в воду, отдаваясь внутри меня тяжелым сердцебиением. Капли смертельного чая разлетелись в разные стороны и на мою ладонь, сжатую в кулак. Автоматическим движением, возможно даже не осознавая в полной мере что делаю, я вытерла стол, кружку и вымыла руки.

Все закончится сегодня.

Сейчас.

Крепко взяв чай, я направилась наверх в комнату Леды. Считала ступеньки. Двадцать две штуки – ровно столько, сколько ей лет. И больше никогда не исполнится больше.

Я шагала по коридору вдоль закрытых дверей.

В ушах вновь вспыли слова песни.

Когда я умру, уложи меня в гроб из стекла.

Когда я сделаю последний вдох, выдохни вместе со мной.

Я больше никогда не совершу в этом мире ни зла, ни добра.

Ведь я буду лежать в стеклянном гробу под землей.

Я осторожно отперла дверь в комнату Леды и шагнула через порог. Было сумрачно из-за двух ламп в абажуре, стоящих на столиках по обеим сторонам от кровати. Розовое свечение коснулось вычурных занавесок, кукол, сидящих на столике, Лединого лица. Она следила за мной живым взглядом, лежа под одеялом. Похоже, она переоделась в свою пижаму, потому что больничная одежда куда-то подевалась, а на девушке появилась темно-бордовая кофта с белыми звездами.

- Я боялась, что ты не придешь, - тихо произнесла она, и ее голос наполнился облегчением, признательностью и счастьем. Я позволила ее искренним эмоциям окутать меня с головы до ног, чтобы подавить собственные чувства: обреченность, боль, страх.

На самом деле она ведь имела в виду совсем другое.

«Я боялась, что ты откажешься помочь мне, Кая», ― говорили ее глаза, полные любопытства.

- Я должна была прийти, - ответила я. – Ведь я обещала.

Я осторожно присела на покрывало слева от нее, и Леда приподнялась на подушках. Ее взгляд опустился на кружку в моих руках. Голос дрогнул от предвкушения.

- Это… это для меня?

Я ответила не сразу, слова просто не желали сорваться с губ, застряли где-то в горле. Пришлось ответить лишь спустя несколько секунд, после того как удалось взять себя в руки.

- Я приготовила для тебя чай, Леда.

Она подняла на меня вопросительный взгляд, полный надежды, страха, облегчения – всех тех смешанных чувств, которые я не хотела замечать. Но они были. И она протянула к кружке тонкие руки, и я с трудом вручила ей смертельный напиток.

Мое сердце отбивало в груди тяжелую мрачную музыку, когда Леда, глядя куда-то в сторону, поднесла кружку к губам и сделала осторожный глоток. По ее лицу пошла тень, но меньше чем через секунду она расслабилась и солгала:

- Очень вкусно, спасибо.

Не вкусно. Это не вкусно. Он горький, противный, пахнет лекарствами, пахнет смертью. Пахнет гробом. Пахнет землей. Пахнет неизвестностью. Просто… он не вкусный, не лги.

В моих глазах вновь появились слезы, но в этот раз я не стала их прятать. И Леда, опустив кружку на бедро, протянула руку в мою сторону и провела большим пальцем под веками: сначала под левым, а затем под правым.

- Я ведь сказала, Кая, - произнесла она громко и бодро, - это очень вкусный чай.

А затем она выпила его до дна и отставила кружку на прикроватный столик, скатилась по подушкам и сложила руки поверх покрывала.

- Ты побудешь со мной, пока я не засну? – прошептала она. Я кивнула и, когда обходила кровать Леды, украдкой вытерла щеки. Стараясь не тревожить ее, аккуратно забралась на вторую половину кровати и прилегла рядом. Леда повернула голову в мою сторону и долго смотрела на меня.