Страница 386 из 402
- Нет. – Я направилась к выходу из спальни, оставив его за спиной. Несмотря на то, что мы с Ноем близки, я не хотела делить с ним момент прощания с Джорджи. Я не хотела делать с ним то, что делала для Джорджи. Я хотела разделить чувства только с собой.
- Можем посмотреть фильм ужасов, - предложил Ной, топая за мной следом. Он закрыл дверь и стал спускаться по лестнице, держась за перила. – У меня есть целая коллекция ужасов. Жутко страшные.
- Скажи, - я бросила на него косой взгляд через плечо, - ты что, прочел в журнале очередную статью?
- Да почему сразу… ну ладно, - быстро сдался он, потупив взгляд, - да, я прочел, что это довольно романтично – смотреть фильм ужасов вместе со своей девушкой. Ты так не считаешь?
- Не знаю, у меня никогда не было девушки.
Ной фыркнул, обогнал меня и спрыгнул с лестницы, раскинув руки в стороны.
- Ну так что, ты согласна провести со мной вечер, мисс Айрленд? – Он приблизился, поднялся на ту ступеньку, на которой стояла я, пристально вглядываясь в мое лицо. Я тихо произнесла легким вопросительным тоном:
- Ты как будто пытаешься меня смутить?..
- Даже не пытался, Кая, - улыбнулся он. Я чувствовала, что наши ноги сплелись в узком пространстве ступеньки и сглотнула. Пришлось вцепиться пальцами правой руки в перила, чтобы не упасть назад – Ной все напирал, не имея понятия о выражении «личное пространство». – Я просто хочу, чтобы это был особенный день. Для тебя.
Мне хотелось сказать, что этот день нужен скорее ему, чем мне, что он скорбит сильнее меня, но не хотела омрачать нашу идиллию столь злобными замечаниями. Я протянула ему руку, и он переплел наши пальцы, а затем прикоснулся губами к тыльной стороне ладони.
- Я люблю тебя. И не хочу, чтобы тебе было больно.
Эти слова я могла бы сказать ему в ответ: «Я люблю тебя, Ной, и не хочу делать тебе больно», но лишь положила ладонь ему на плечо и прильнула губами к гладковыбритой щеке. А затем отстранилась и громко сказала:
- Спасибо. – Он умилился, и я закончила: - Спасибо за то, что не скатился до пошлых шуток.
Его лицо вытянулась, а я соскочила со ступеньки, пряча улыбку, и дала ему краткие указания:
- Растопи камин, а я приготовлю попкорн.
- Но я не хочу, чтобы ты была на моей кухне… - вяло запротестовал он, но я уже скрылась за дверью.
…
Снег не переставал. Уже весь город покрылся белой пушистой пленкой. Эттон-Крик больше не выглядел мрачным. Может быть, глядя на него через окошко особняка Харрингтонов, я не видела пустых тупиковых улиц в Старом Городе, полуразрушенных ветхих домов, заброшенных складов. Может со своего места у плиты я видела лишь заснеженный сад, запущенный и забытый прежними хозяевами, и тот был прекрасен.
Но скорее всего я не видела уродства Эттон-Крик потому, что привыкла к нему. Я привыкла к его мрачному серому небу, «бесцветному», как сказала Скалларк четыре года назад; привыкла к задумчивым людям, скрывающим за запертыми дверьми свои тайны.
Я смотрела на все иначе.
Наконец-то внутри себя я почувствовала то меланхоличное спокойствие, которого не чувствовала очень, очень давно. Может быть никогда. Я всегда куда-то стремилась, боялась не успеть, боялась совершить ошибку и проиграть. А теперь просто готовлю попкорн и поглядываю в окно. Из гостиной доносится бормотание Ноя (он разговаривал с телевизором), а еще слышался странный грохот: похоже, ему не удавалось растопить камин.
В три сорок семь мы с Ноем устроились на диване рядом с камином перед большим телевизором Дориана. Жаль, что его нет с нами, мы бы здорово повеселились напоследок. Но, как однажды сказал мне Ной, Дориан предпочел провести последний день со своей семьей, которой являлась Альма.
А я проведу этот день со своей семьей.
Вчера я ставила Кису-Мису в приюте для кошек с четким наставлением отдать питомца Ноя только в хорошие руки. Он передал мне записку с перечнем всех любимых яств Кисы-Мисы, но его я не стала отдавать работнице приюта. Затем я попрощалась с Крэйгом. Я попрощалась с Кирой, и она крепко обняла меня, так крепко, как, думаю, давно никого не обнимала. А ведь я лишь сказала, что отправляюсь на несколько недель к миссис Нэтвик. Я попрощалась с Аспеном. Он опять что-то заподозрил и, прищурившись одним глазом, будто гангстер, хрипло произнес, пародируя героя фильма, который мы смотрели: «Ты же не собираешь меня бросить, бэйби?». «Замолчи, и давай смотреть это странное кино», ― ответила я, пихая его локтем в бок. И мы смотрели фильмы, и ели приготовленную Аспеном курицу, и уснули на диване. А потом я расплакалась в его ванной комнате, потому что вдруг стало больно прощаться.
…
Я посмотрела на Ноя и улыбнулась. Он был сосредоточен на фильме «Психо». Я призналась, что так и не досмотрела его до конца, и Ной предложил исправить эту ошибку. Очевидно, он сам хотел узнать конец фильма. В самые напряженные моменты он сдавливал мою ладонь. Иногда Ной вздрагивал и удивленно смотрел на меня широко открытыми глазами, чтобы убедиться: шокирована ли я так же как он.
Конец фильма мне не пришелся по душе. Я вспомнила о Леде, запертой в своей палате. Чем она занята? Довольна ли моим подарком? Наверное, она испытывает острое чувство одиночества и досады, глядя в окно на заснеженный парк вокруг лечебницы.
Ной нежно пошлепал меня по плечу – его рука была обернута вокруг меня.
- Что? – посмотрела я на него удивленно.
- Тебе не понравился фильм? – догадался Ной. – У меня есть еще куча всяких ужасных ужасов. Например, фильм «Дети кукурузы».
- Аспен упоминал о нем.
- Или еще «Бал вампиров», - продолжал Ной, - хотя это не совсем фильм ужасов.