Страница 79 из 109
Бросить камень тот да за семь морей
Как за семь ветров да за семь земель
Семь огней горят не сгораючи
Вспашут поле быки да играючи…
И сама играючи накидывает упряжь на присмиревших вдруг быков и машет друзьям, мол, помогите.
С опаской зашли друзья в стойло. Но быки только фыркали да косились…
Пока прилаживали плуги к оглоблям, горбунья наставляла:
– На поле страданий держитесь друг друга, помогайте друг другу. В одиночку застрянете. А коль застрянете, то и не выживите. На поле страданий важно плечо вовремя другу подставить. Да вы же друзья, вы это хорошо понимаете, вы уже не раз друг другу на выручку приходили. Помните про вашу дружбу!.. Я не смогу вам там помочь – нельзя мне на поле страданий заходить… Погибель там меня ждёт…
Когда темноволосый-то вступил на поле, в его памяти всплыла хозяйская дочка и то, как она смотрела на его друга. Увидел, что она улыбалась ему, а он улыбался в ответ. И картина была такой яркой, что он не выдержал и застонал. И отпустил вожжи…
Бык, почуяв свободу, задышал огнём и развернулся на пахаря…
Зеленоглазый бросил своего быка и кинулся к другу на помощь, а тот, ослеплённый ревностью, не раздумывая, со всей мочи заехал ему кулаком в челюсть.
Зеленоглазый упал навзничь. А темноволосый пошёл прочь с пашни так и не проложив до конца ни одной борозды.
И только когда переступил границу, в голове его прояснилось, и он понял, что натворил.
Кинулся было назад, но наяву увидел хозяйскую дочку. Она не шла – плыла! Такая желанная… Подошла к нему, обняла и поцеловала – как победителя!
А потом посмотрела на поле, и он за ней…
И увидел, как оба быка топчут его друга, как бежит к нему горбунья и пытается усмирить взбесившихся быков, как выскакивает на поле Хозяин и по его знаку быки исчезают – уходят в землю… А Хозяин поворачивается к отступнику и поднимает руку, чтобы покарать, но не успевает: дочка бросает в отца огненный шар…
В последний момент горбунья закрывает отца собой.
– Будьте вы прокляты! – кричит хмурый Хозяин, подхватывая бездыханную дочь и… Они исчезают. И сам Хозяин, и горбунья, и растоптанный быками друг – уходят под землю – в тот мир.
... – Сказки слушаете? – раздался внезапно голос Серафимовича.
Марта вздрогнула. Заслушавшись, она не заметила, как он подошёл, и, похоже, уже некоторое время стоял рядом, слушая. Глянув быстро на Анну Юрьевну и Полину, по их недоумённым лицам, поняла, что для них тоже появление Серафимовича – неожиданность. Хоть все они именно его и ждали…
Агафья Тихоновна же, казалось, нисколько не удивилась. Она деловито встала и сказала:
– Мы тут решили, что девушкам всё-таки нужно подготовиться к встрече с Сумрачным колдуном. Девушки поддержали меня…
– О! Это просто отлично! Я в вас не сомневался, дорогая Агафья Тихоновна! В ваших способностях к убеждению… – усмехнулся Серафимович. – Тогда не будем терять время, пойдёмте со мной.
– Девушки сами, я тут не причём… – пробормотала смущённая преподаватель травоведения.
Не дожидаясь, пока все поднимутся, Серафимович развернулся и пошёл к двери.
Оглянувшись, Марта увидела, что Барда уже нет в столовой. Когда он ушёл, она не заметила.
Выходя из столовой, она ещё раз оглянулась. Перед глазами внезапно встали картины из гадания в хрустальном шаре в кабинете прорицания у Лилит Златановны и ночного видения, показанного Шушей. Оба видения были похожи. В обоих столы были сдвинуты, в обоих её убивал мужчина. В первом – неизвестно кто, а во втором – Серафимович. В первом, они были вдвоём с Полиной, а во втором – втроём – ещё и с Анной Юрьевной.
Закрыв дверь столовой, Марта поспешила за остальными. Она чувствовала, что что-то тут не так, но что, сказать не могла. Просто в ощущениях был какой-то дискомфорт. Хотя, дискомфорт она испытывала всё время, пока находилась в университете магии, но теперь что-то кардинально не срасталось. И это были не разночтения в видениях. А что-то другое.