Страница 249 из 398
Мне пришлось посидеть в комнате, пока Сигрун привела платье Астрид в порядок. Правда она ворчала, что я в нём больше похожа на девчонку, а не замужнюю женщину. Не говоря о том, что где это видано, чтобы из-под платья знатной госпожи были видны лодыжки. Меня это мало волновало. К счастью, обувь мне нашли без проблем. Я не уставала любоваться симпатичными башмачками на маленьком изящном каблучке, очень мягкими и удобными.
Женщины, вооружившись иголками принялись подгонять бывшие наряды матери Арна под меня, заодно переделывая на современный лад. Но сначала мы крепко поспорили. Сигрун, поглаживая ткань платья, с восторгом рассказывала, как оно будет выглядеть после переделки.
― Госпожа Алекс, вы будете шикарно смотреться в этом платье из тёмно-зелёного бархата. После того, как мы над ним поработаем, никто и не догадается, что оно было перешито.
― Угу, если только до того, как я его надену, мне не откусит голову ваш хозяин, за то, что я его взяла.
― Но вы же не можете ходить только в одном девчоночьем платье, ― возмутилась девушка.
― Твоему хозяину, похоже, наплевать в чём я буду ходить. Даже если в той грязной, вонючей тряпке в которой он меня сюда приволок.
― А вы поговорили бы с ним. Поверьте, господин хороший человек. Просто…
― Бессердечный эгоист.
― Да нет же. Просто он никогда не был женат.
― Понятно, женщин он видел только голых, поэтому и не подозревает, что им, хоть иногда, нужно чем-то прикрывать свои прелести.
Сигрун прыснула:
― Скажете тоже. Вокруг нашего рессира знаете какие красавицы увиваются.
― Могу себе представить.
― Госпожа, как же вы его завоюете, если будете пред ним носиться в своём коротком платьице.
― А зачем его завоёвывать?
― Но он же ваш муж, ― оторопела девушка.
― И что? Знаешь, там, откуда я родом, это прерогатива мужчины завоёвывать женщину, а не на оборот.
― Ну у нас так же, но рессир он такой… такой…
― Сигрун, давай не будем о моём муже.
― Хорошо. Только, когда рессир увидит вас в платье, которое мы для вас сошьём, он точно влюбится.
― Вот так пугать меня, не стоит.
― Госпожа, клянусь, у вас будет самый красивый наряд на свете.
― Спасибо, Сигрун, у меня только одно пожелание: пусть он будет удобным. И ещё… никаких вырезов до пупка.
― Но благородные дамы…
― Про благородство мы уже говорили. Выставлять свои прелести на всеобщее обозрение мне ни к чему. Тем более мужа, я уже подцепила, будь он не ладен. Уж лучше бы насморк…
― Но почему?
― От него избавиться легче.
Сигрун хихикнула, а потом хитро сощурилась:
― Разве вам не нравиться рессир? Он такой красавец.
― Извини, но мне от этого ни тепло, ни холодно.
― Вы его не любите?
― Я его не знаю. Давай вернёмся к платью. Короче, если с вырезом мы определились, то поговорим о длине будущего наряда. Я не желаю, чтобы рукава спускались до самой земли, не говоря о подоле, который волочится сзади на несколько румов. И ещё извини, но ленточки, нашитые по рукавам и подолу, на мой взгляд, выглядят по-дурацки.
― Но, госпожа Алекс. Как же без ленточек? ― пришла в ужас моя горничная. ― Вы же не сможете подвязать подол и рукава.
― А зачем делать их такими длинными, чтобы нужно было задирать, чуть ли не до пояса?
― Вот у тебя платье до щиколоток и нет нужды в ленточках.
― Но у меня одежда простолюдинки, вам такое не подойдёт.
― Это ещё почему? Лучше, чтобы я расквасила себе нос, зацепившись за что-нибудь дурацкой ленточкой? Или выскочила из платья, когда какой-нибудь олух наступит мне на подол? А ещё лучше, если во время обеда, мой рукав плюхнется в подливу? Нет, будет гораздо интереснее, когда я, на радость прохожим, растянусь посреди улицы просто потому, что дёрнула не за ту ленточку.
Сигрун не выдержала и расхохоталась.
― Что за веселье, когда нужно сделать так много работы? ― строго спросила Герда, заглянувшая к нам на огонёк.
― Госпожа Алекс не хочет платье, как у благородных дам. Она категорически отказывается от ленточек.
― Герда, ― жалобно взмолились я, ― у меня только сошли синяки. Если я напялю на себя такое платье, какое хочет сшить для меня Сигрун, точно заполучу новые. Все решат, что Арн меня лупит.
Домоправительница несколько секунд смотрела на меня слегка прищурившись, а потом кивнула:
― Вы правы, зная, как вы носитесь сломя голову по дому, скажу, что можете и шею свернуть.
― Вот видишь, ― обрадовалась я, ― даже Герда согласна, а ты упёрлась в эти ленточки. Если они тебе так по душе, давай пустим их по краю платья, как украшение в виде бантиков. Получится нарядно, и не будет мешать при ходьбе.
― То как вы передвигаетесь, трудно назвать ходьбой, усмехнулась Герда.
― А как? ― невольно заинтересовалась я.
― Галопом.
― Точно, ― захохотала Сигрун, ― вы словно норовите перегнать скакуна нашего господина. Куда вы вечно так спешите?
― Ах, боже мой, я просто не могу передвигаться, едва переставляя ноги. Это жутко утомительно.
― Но все благородные дамы…
― Стоп, Сигрун, закрыли тему.
― Но вы не можете ходить по городу в коротком платье! ― запричитала Сигрун. ― Вы же не ребёнок и не простолюдинка. Если увидят ваши торчащие из-под платья лодыжки, люди подумают, что господин…
― Вообще-то мне по барабану, что они подумают.
― А нам нет, ― тихо сказала Герда.
Мне стало стыдно. Это был дом Арна, его слуги любили и уважали хозяина. Я посмотрела на расстроенное лицо Сигрун и суровое Герды и покорно вздохнула.
― Хорошо, уговорили, давайте поищем компромисс.
― Что такое компромисс и где мы его будем искать? ― тут же оживилась, не умеющая унывать Сигрун.