Там, где живёт моя магия. Книга 1

Хватает иных забот.

Налейте наемникам полные чаши!

Им завтра – снова в поход!

исполнитель песни: ХЕЛАВИСА – «Наёмники»

Глава 10

Жили три брата Эйнар Счастливый, Хаук Отважный, Асбьёрн Хитроумный. Были они ярлами конунга Рагнара Косматого, сильными и отважными воинами. У конунга Рагнара был младший брат ― Ульхам, по прозвищу Оборотень. Поговаривали, что он не только предатель, потому как мечтает свергнуть брата, но и колдун. Однажды во время пира Ульхаму удалось подсыпать яд в кубок Рагнара. Три дня пролежал конунг, метаясь между жизнью и смертью, а на четвёртый ― умер в страшных муках.

Не успел Рагнар испустить последний вздох, как Ульхам объявил себя новым конунгом. Братья не хотели служить предателю и братоубийце. Они возглавили мятеж против Оборотня. Но недаром Ульхам был колдуном, прознал он замыслах братьев. Приказал братоубийца своим приспешникам уничтожить всех, кто поддержал братьев: кого отравили, кого тишком зарезали, у кого жену или детей выкрали, а кого просто запугали до полусмерти. Когда пришло время сражаться, остались братья со своими людьми один на один с войском Оборотня. И как ни отважны они были, не удалось им выстоять против Ульхама Подлого. Много крови пролилось в тот день, и много храбрых воинов полегло, сражаясь с предателем и его сторонниками.

Когда стало ясно, что сражение проиграно, Эйнар Счастливчик велел своим братьям и их людям уходить. Он хотел спасти тех, кто сумел выжить в кровавой бойне, для новой битвы. Асбьёрн, самый молодой и самый хитроумный среди братьев, заранее подготовил лодки на случай бегства. Он рассудил, что в случае победы ― отправится в набег, а в случае поражения ― использует для бегства. Благодаря его предусмотрительности, спаслись не только его братья, но и их воины и семьи. Эйнар, Хаук и Асбьёрн до последнего прикрывали отход своих людей. Они забрались на последний драккар, когда остальные уже вышли в море.

С тяжёлым сердцем братья смотрели на удаляющийся берег, ставший для них смертельным. В тот день они потеряли не только дом, друзей, близких ― они потеряли Родину. В середине лодок, молча, сидели женщины, прижимая к груди детей. Они не плакали и не упрекали своих мужей и братьев. Горе сковало их губы. Слишком многих и слишком многое они потеряли, разве можно это вернуть упрёками. Главное, они были живы, а пока человек жив, у него есть надежда.

Через несколько дней после отплытия, лодки попали в сильный шторм. Подхваченные взбешенным морем, они метались по его поверхности, как маленькие скорлупки. Одна из пяти лодок перевернулась. Спастись удалось немногим. Практически все маленькие дети, которые были в снеккаре, погибли. Бушующее море, подобно огромному чудовищу, поглотило хрупкие невинные сердца. Не удалось спастись трём женщинам с младенцами. Они предпочли уйти на дно, чем расстаться с ними.

Как только последнего человека, из тех немногих, кто смог удержаться на беснующихся волнах, вытащили из воды, море, приняв страшное жертвоприношение успокоилось и уснуло, подобно сытому дракону. Обессиленные, измученные, потерявшие надежду люди плакали. Мужчины, способные плюнуть в лицо смерти, в кровь кусали губы и роняли скупые мужские слёзы. Женщины выли подобно волчицам, расцарапывая в кровь лица. Дети кричали, они не могли успокоиться от пережитого ужаса.

Прошло много времени, прежде чем мужчины пришли в себя и увидели, что их лодки, подхваченные штормом и сильным течением, вынесло в совершенно неизвестные воды. Эйнар собрал совет на своём драккаре. Мужчины спорили, орали, но никто, даже из самых опытных моряков, не мог сказать, где они оказались и куда теперь плыть. Небо, покрытое плотным слоем облаков, отказывалось помочь заблудившимся беглецам.

Вдруг посреди этого шума, меду мужчинами проскользнула жена Эйнара ― Уна. Она ступала осторожно, прикрывая руками выпуклый живот. Женщина боялась, как бы кто-нибудь из разгорячённых спором мужчин не задел её малыша. Она потеряла старшего сына, убитого приспешниками Оборотня, а во время шторма за борт смыло её среднюю дочь Трюд. Уна поклялась, что никто и ничто не отнимет больше у неё ни одного ребёнка. Она подошла к мужу и прикоснулась к его локтю.

― Уна, дорогая, что ты здесь делаешь? ― ласково спросил Эйнар. Он смотрел на свою красавицу жену с нежностью. Когда мужчина увидел её измученное, постаревшее лицо и белую прядь в некогда жгуче-чёрных волосах, откровенный ужас в бездонно-синих очах, его сердце сжалось от боли.

Женщина молча ткнула пальцем куда-то за спину мужа. Эйнар обернулся и стал вглядываться в горизонт, пытаясь понять, что привлекло внимание его жены. Вслед за ним, один за другим, стали оборачиваться мужчины и тоже вглядываться в незнакомые волны. На самом краю горизонта разливалось какое-то тёмно-лиловое свечение. Оно было ещё едва заметно, но заставило сердца крепких, закалённых в боях мужчин, встрепенуться от непонятной тревоги. Спустя несколько минут, до них дошло, что свечение приближается, постепенно становясь всё ярче.

― Кто из вас знает, что это такое, Хель его возьми? ― озвучил Эйнар вопрос, вертевшийся у всех на языке.

В напряжённой тишине, смех Асбьёрна прозвучал, как-то слишком громко и зловеще:

― Смерть, братишка.

― Что ты хочешь этим сказать? ― сердито буркнул Хаук, ― прекрати, ты пугаешь женщин и детей. Им и так досталось.

― Прости, братишка, но это именно то, что я сказал.

Лица мужчин разом посуровели, они стали плечом к плечу, будто готовясь принять бой с неизвестным ещё противником.

― Ты можешь толком сказать, ― проворчал один из них.

― Я лишь однажды видел такое, ― пожал плечами Асбьёрн. ― В тот день никто не выжил из тех, кто вышел в море. А несколько селений на берегу, смыло огромной волной. Будто и не было их вовсе.