Страница 217 из 398
― Перед тем как ты пришёл, я спрашивал твою маму, кто вы и откуда. Это не праздное любопытство. Я хочу вам помочь.
― В целом мире никому нет дела ни до меня, ни до моих детей. Я больше не верю в чудеса. Этот мир очень жесток к тем, у кого нет денег и поддержки.
― Мама, нам терять нечего, ― отрезал мальчик. ― Вдруг Хейм найдёт нашего отца. Может, он лежит где-нибудь беспомощный, ждёт нас, а мы…
Нанна устало вздохнула и опустилась на лавку:
― Мой отец был лэром… От былого величия, у нас был, хоть и большой, но изрядно обветшавший дом, несколько слуг и слава предков. Как метко в своё время заметил мой будущий свёкр: «Ни денег, ни влияния, чтобы прикрыть голый зад». Он был против того, чтобы Викар женился на мне. Сверре всегда считал своего сына сумасбродным мечтателем, наверно, поэтому после его смерти нам досталось только немного денег, а Эйму, старшему брату моего мужа, всё остальное. Но мы не отчаивались. Сложили крохи моего приданого и наследства мужа, чтобы купить небольшую лавку и крохотный, но уютный домик.
У Викара, возможно, не была такой деловой жилки, как у старшего брата, но зато у него был талант. Сначала он работал один, но его изделия быстро стали пользоваться известностью. У нас появились деньги. Мы переехали в большой красивый дом, а Викар смог нанять помощников. Дела шли хорошо, я была счастлива. У нас родился потрясающий сынишка. Едва он научился держать ложку, как Викар начал обучать его мастерству. Я смеялась, уговорила отложить это на годик другой, мол, какой ювелир из того, кто носит ещё подгузники, но Викар был неумолим. Он считал, чем раньше, тем лучше для мальчика. Я глупая не понимала…
Прошло совсем немного времени, и мы крепко встали на ноги. Муж приобрёл ещё несколько лавок. Сынишка, как оказалось, унаследовал талант отца. Мы им так гордились. Викар пророчил ему славу величайшего ювелира. Я ждала второго ребёнка. Вроде всё было хорошо, а Викара вдруг стала терзать странная неудовлетворённость. Он не хотел довольствоваться тем, что есть. Я любила его, но перестала понимать. Мы начали часто ссориться.
Однажды Викар пришёл домой… Знаете, сначала я подумала, что он сильно пьян, но спиртным от него не пахло. Его глаза лихорадочно горели, он был так сильно возбуждён, что не мог стоять на месте, у него даже руки тряслись. Я испугалась. Почему-то в тот миг, я почувствовала, нашей спокойной жизни пришёл конец.
Мы поговорили и мои предчувствия оправдались. Викар загорелся какой-то дикой идеей отправиться на вновь открывшееся месторождение драгоценных камней и заключить выгодный договор о поставках. Я была в ужасе, уговаривала его отложить поездку, разузнать побольше об этом треклятом месторождении. Меня смущали его новые друзья, с которыми он запирался в кабинете и часами шушукался. В городе они были людьми новыми, и никто о них толком ничего не знал, но при этом, эти ловкие ребята умудрились очень быстро втереться в доверие к нескольким богатым торговцам. Мечтатель и фантазёр, взял верх над здравым рассудком мужа, и он был готов вдребезги разбить всё, что создавалось с таким трудом. Ни мои слёзы, ни мольбы, ни уговоры, не смогли пробиться сквозь страстное желание отправиться в путешествие. Его не смущало, что никаких точных сведений о новом месторождении не существовало, всё базировалось только на слухах. Даже то, что я в положении его не остановило. Викар пообещал, вернуться самое большее через месяц. Он уехал и пропал…
― Какие-нибудь письма от него приходили?
― Нет, но он сразу меня предупредил, что из-за исключительной секретности их поездки, писать не будет.
― Вы обращались к властям по поводу его исчезновения?
― Да. Когда прошёл месяц, а от него не была никаких известий, я не выдержала и обратилась к властям.
― И?
Женщина развела руками.
― Всё, что мне удалось выяснить: никаких новых месторождений никто не открывал.
― Это точно?
― Да, благодаря протекции папиных знакомых, мне удалось встретиться рессиром всадников. На все мои вопросы, он пожал плечами и сказал, что только полный глупец мог поверить в то, что богатое месторождение можно скрыть от конунга, … тем более от драконов, которые подобные вещи чувствуют.
― Почему вы не остались в своём доме? Пусть ваш муж пропал, но деньги, лавки у вас были.
― Были, да быстро сплыли. Примерно через три месяца после исчезновения мужа, меня начали осаждать кредиторы. Я понятия не имела ни о каких о долгах. Муж меня в свои дела не посвящал. Оказалось, он набрал кучу заёмов, чтобы профинансировать экспедицию, в залог под будущие прибыли. Не успевала я расплатиться с одним кредитором, как на пороге появлялся другой. Пришлось почти за бесценок продать лавки Эйму, а потом мы лишились и дома. Идти мне было некуда и не к кому. Мой отец вскоре после исчезновения Викара умер. Я осталась одна на всём белом свете.
― Мам, а я? А Эда? ― обиделся Инг.
― Если бы не ты и твоя сестра…
― Неужели у вас совсем не осталось родственников?
― Знаете, это когда у тебя есть деньги, родственники, хоть где-нибудь, да найдутся, а если их нет… Пришлось мне идти на поклон к брату мужа. Эйм принял нас, хотя и без особого восторга. Я глупая, считала самым великодушным и добрым человеком на свете. Ведь ради племянников, он забыл о ссоре с братом.
Эйм терпеливо ждал, пока я выношу и рожу Эду. Не успела я оправиться, после родов, как он пришёл и объявил, что готов взять меня в любовницы, а если мне удастся забеременеть, то возможно и женится на мне. Об этом узнала жена Эйма и хотя, я ему отказала, она затаила зло и стала всячески настраивать всех против меня и детей. Что бы не случилось в доме, виноватым неизменно оказывался кто-нибудь из нас. Наконец, терпение Эйма лопнуло и нас выставили.
― То есть, как это выставили? У вас же на руках были маленькие дети. Они же его родная кровь, ― изумился Хейм.