Страница 8 из 15
– И причём здесь Проклятые Руины? То зло, которое, судя по вашим словам, крепко засело среди развалин наших городов, не имеет никакого отношения к разрозненным мертвецам Мглистых болот. Как-никак от Мглистых болот руины отделяет несколько десятков миль густой тайги, в которой стоят наши вооружённые люди. Нет ни капли сомнений в том, что зло проклятых руин не сможет прорваться сквозь отлично слаженную оборону и распространиться на болота, если вы именно этого опасаетесь. Даже если среди развалин старых дворцов что-то и существует, то оно, судя по всему, никуда и выползать-то не хочет, а иначе мы бы не ограничивались несколькими разрозненными россказнями и вымыслом пары-тройки полоумных. Мы можем сколько угодно опасаться неизвестного, но Великий Император Глеб предлагает воевать и защищать наши рубежи исходя из того, что мы знаем, а не из того, чего мы боимся. И если…
– Мудрые слова, – сказал, хитро прищурившись, Старый Лорд,
– И если мы соберем достаточно сил, то нам удастся вернуть Междуболотск и Чистоозёрск, два важных города, которые… – продолжил было Всадник, но Лорд уже его не слушал. Седовласый воин в летах нахмурился, будто сильно задумавшись, а затем уже и вовсе перестал слышать Всадника. Властитель Севера целиком погрузился в воспоминания о давно минувших, совсем ныне забытых днях, когда мир был куда проще и понятней, а сам он – гораздо моложе, сильнее и энергичней.
– О, Великий Император, сможем ли мы это себе позволить? – вопрошал красивый, молодой не то рыцарь, не то знатный вельможа – так хорошо были начищены его доспехи, настолько чистым, новым и ярким выглядел его красный плащ, настолько он сам был красив и статен собою, что затмевал и мрачного, угрюмого Императора, и всю ту угрюмою, безрадостную и тухлую обстановку, что, казалось, навсегда поселилась в этом месте и уже никогда не исчезнет. Они вдвоём находились в достаточно просторном зале, который и так был выполнен в тёмных, тяжёлых тонах тёмно-коричневого, немного посеревшего от времени дерева, так ещё и Солнце сюда совершенно не заглядывало. Единственным источником освещения здесь была тусклая, поставленная прямо на середину стола свеча, чей печальный свет не доходил и до углов небольшой грязной столешницы, а также совсем редкие лучики извне, оказавшиеся тут словно по какому-то недоразумению. Хоть здесь и не было тесно, но чуть левее головы нависала доска, явно поддерживающая крышу, а подступающая со всех сторон тьма и вовсе создавала впечатление, что они не то в маленькой, давящей пещере, не то в не более просторном тёмном чулане. Император восседал на… нет, не на троне. Осунувшийся, грязный Император сидел на обычной потёртой скамейке, и руками ел какую-то еду. Опрятный знатный человек поступал точно так же.
– Ты не понимаешь, я уже заручился поддержкой Северян. А тебе рассказывал уже об этом, да? Я дал им Имперскую благосклонность. И золота, много золота. Они и сами понимают, что если мы не объединимся, не…
– Тогда зачем ты дал им золото? – бесцеремонно прервал его красивый человек, – если они и так бьются с нашим общим врагом, если они и так на нашей стороне, то зачем ты дал им наше золото?
– Молчи, молчи, замолкни! Не лезь не в свои дела. Это тактика. Это политика. Так вот. Поддержка Северян у нас есть. Рессевильская гвардия свернёт горы по одному только моему щелчку пальцев. Можешь в этом не сомневаться, ха. Рогэтус из бурых тоже давно всё подготовил, ха. Остался один ты, да. Что скажешь?
– Что я могу ещё сказать? Я не совсем понимаю, чего ты так хочешь добиться, О-Великий-Император. Ну пойдём мы туда, и что будет? Ты хочешь бессмысленными воинами совсем обескровить людской род, чтобы на всех Бурых равнинах не осталось ни одной живой души? Этого ты хочешь, скажи?
– Нет, глупец! Ты сам подумай, кхе. Мы зайдём туда, вклинимся. Победа будет за нами! Не важно, орки там, или мертвецы. Мы всех их перебьём. Вместе, сообща, общими силами. Вместе. Займём город. Вместе с Северянами мы окружим Проклятые города, выкурим оттуда эту нечисть. Наши страдания закончатся…
– О боги! Слышал бы тебя твой отец. Разве ты не помнишь, чем закончилась наша первая, и, к счастью, последняя попытка? Разве ты забыл, чего нам стоило возвращение Имперской Короны? Уж не забыл ли ты, КТО обитает в проклятых руинах? Да и скажи на милость, как ты планируешь занять тот же Междуболотск, славящийся своими неприступными стенами? Вполне возможно, что в этом хорошо укреплённом городе уже вовсю хозяйничают орки, и что тогда? Даже если мы соберём все силы, то мы не сможем наверняка взять эту крепость. Уж вы-то, ваше величество, должны хорошо это знать…
– Тихо. Тихо, спокойно. Если орки были бы в Междуболотске, они бы нападали. Орков на севере нет. Сейчас нет. Проклятие распространилось далеко за Гиблые Руины. Наша цель – отвоевать город. Мы сосредоточим все силы. И кнутом и мечом уничтожим ужас! Ужас, засевший в стенах Стрэртона. Победа будет за нами. Если…
Император продолжал свою проникновенную речь, но собеседник его уже не слушал. Благородный человек крепко задумался. Он вспоминал о тех многочисленных небылицах, слухах и домыслах, что в последние полтора десятка лет наводнили всю оставшуюся Империю. Те немногие, что выстояли в бесчеловечных боях, в перерывах между битвами и тяжёлой работой, очень любили выпить и поболтать. Конечно, как правило ему доводилось выслушивать один только вымысел и глупые предрассудки, но иногда эти россказни могли быть правдой. Во всяком случае, могли быть отдалённо похожи на правду.
Вдруг Антоний всё понял. Он пристально (конечно, ровно настолько, насколько позволяло освещение) посмотрел Императору в глаза. Тот всё говорил и говорил, всё размышлял и разглагольствовал о том, как быстро они отвоюют Междуболотск, а после него и все северные города, и какая благодать и всеобщее процветание за этим наступит. Его явно лихорадило. Император искренне, проникновенно, с упоением вспоминал невосполнимые утраты минувших дней, вспоминал падших героев ушедшей эпохи, вспоминал отца и погибших старших братьев. Его словно бы не заботило настоящее, он словно до сих пор жил прошлым. Вспоминая о своём великом отце с братом, он громко всхлипнул. Глаза его неестественно блестели. Стало понятно, что нынешний Император готов бросить в топку войны всё последнее, что у них осталось, лишь бы отомстить. Его не заботили никакие жертвы, похоже, он считал любые жертвы оправданными, чтобы хоть как-то отомстить за кровь, пролитую в сражениях прошлого. Стало понятно, что идея бесконечной, непрекращаемой, каждодневной войны настолько овладела им, что как-то спорить, пытаться вразумить его было опасно для жизни. Но помимо явно подкрадывающегося безумства и жажды мести было ещё что-то. Что-то невидимое, неуловимое. Что тянет его именно в Междуболотск? Почему он изо всех сил хочет проникнуть именно за стены этого города и одноимённой крепости? Похоже, Антоний знал на это ответ.
– Золото, да? – настороженно спросил он. Император встрепенулся.
– Да, мой друг. Золото. Много Золота.
И вот, спустя без малого пятьдесят лет, Антоний точно так же, лицом к лицу сидел с жаждущим войны, мести, кровопролития и реванша молодым человеком. Правда, то был уже не Император, а его посланник, сидели они в одной из бесчисленных башен Отертонского замка, а не в Рессевильской ратуше, да и Император нынче был молодым, рассудительным юношей, а не закалённым в невероятных боях человеком, потерявший от рук орков и умертвий всех, кто был ему дорог, а вместе с ними – и здравый рассудок. Да и, чего греха таить, Северный Лорд уже много лет был на закате дней своих, и от блистательного могучего воина уже почти ничего не осталось. Что же делать? Антоний внимательно посмотрел на Императорского посланника. Знает ли он, догадывается? Вдруг Император рассказал ему про золото? С другой стороны, ни Император, ни Всадник могли и слыхом не слыхивать о второпях отвезённых и в спешке брошенных многих мешках с золотом, что по старинному, ныне уже всеми забытому преданию хранятся в подвалах Междуболотской крепости. И вот теперь, как пятьдесят лет назад, Император хочет отвоевать почему-то именно этот город. Казалось бы, многое изменилось, но…