Страница 90 из 95
И уже Налин принялся командовать, кто пойдет в штольни для помощи нежданным освободителям. Только работающие в забое могут показать, как и куда следует приложить усилия, чтобы обрушения перекрыли штольни так, чтоб уже вновь никто не откопал. Все заняло буквально не более получаса, и мои драконы с Миханом и Тулкой ушли с рудокопами в выработки шахты. Мне стало неспокойно. А вдруг что-то пойдет не так, и они не смогут выбраться?
Но вот остаться тут до весны сразу согласились не все. Кто-то предложил разделить все продукты сейчас же и отправиться прочь из мест заключения. Крики возмущения раздавались все громче и громче. К тревоге за самых близких мне существ добавилась тревога, что все эти призывы могут вылиться в бунт, тем более что каторжане не отличались выдержкой, а злобы в них было предостаточно. Налин ушел с Дэннисом, и управлять этой толпой было не кому. Вскоре послышались крики, что баб с собой тащить не надо, они обуза, не дойдут все равно. Послышались женские возмущенные голоса, а затем визг. По-моему, дело дошло уже до драки. И тут послышался подземный гул, земля под ногами колыхнулась так, что пришлось ухватиться за стенку. Крики в общем зале смолкли, все стали разбегаться, так как с потолка посыпались камни. Я рванула в комнату к сыну. Слава богам, с ним все было хорошо, он даже не проснулся.
Земля в шахте дрожала еще несколько раз. Тревога не покидала и не напрасно. Когда Дэннис и отец вернулись, стало известно, что прошло не всё удачно. Отец повредил ногу, Михану камень попал в плечо, Дэннису рассекло бровь, одному из рудокопов обвалом придавило грудь, а одного – не нашли вообще. Мне и мъере Надке пришлось срочно оказывать пострадавшим помощь. Отцу лекарка зашивала рваную рану на ноге, а я делала тугие повязки Михану и рудокопу. Смогут ли они уже утром отправиться в путь?
- Не беспокойся, милая, - сказал, обнимая меня, муж. – Приведем коней и повозку и поедем. Если задержимся, можем остаться тут до весны, а этого не хотелось бы.
Боже, как он произносит это слово – «милая». Не удержалась, поднялась на носочки и, не стесняясь никого, поцеловала своего Дракона в губы, просто припала к ним, как источнику своего счастья и надежды. Дэннис тоже пил меня, как изголодавшийся по влаге путник в пустыне. Так не хотелось разрывать объятья и почувствовать одиночество каждой половинки нашего целого. Но скоро утро.
А потом были сборы уже во дворе шахты. Мы утеплили повозку шкурами и одеялами, в неё уместились отец, лекарка с Милкой и я с сыном. Было тесновато, но зато мы грели боками друг друга. Остальные оседлали коней. Управляющего Фанка пришлось действительно связать и транспортировать на лошади в поводу. Налин пообещал не причинять вреда охранникам, и они все, кроме Тулки, решили остаться. Это было нам только на руку.
Переход через горы был труден. Приходилось часто разгребать на узкой дороге наметенный ветром снег, толкать повозку. Сын часто капризничал, так как менять пеленки на морозе иногда было просто не возможно. От его плача текли и у меня слезы, застывая на холодном ветру. Ночные остановки не приносили отдыха, мороз не давал расслабиться и спать. Но, тем не менее, я была счастлива. Дэннис старался все время быть рядом, ночью мы, обнявшись, вместе дрожали от холода и разговаривали. Я подробно рассказала о своем похищении и кто такой Председатель на самом деле. И мы дали сыну имя – Кирэйлис – рожденный в горах. Я видела, с каким трепетом и нежностью брал на руки сына Дэннис. А еще отца и мужа привело в восторг то, что проявившиеся чешуйки сына после рождения были серебристого цвета. Правда, почему они так обрадовались, обещали рассказать позже. Всю дорогу я боялась за свою кроху, когда каждый шаг в этих проклятых горах мог быть нашим последним шагом.
Когда ехали в повозке, то часто разговаривали с мъерой Надкой и однажды она спросила:
- Милли, я вот слышала, что муж твой назвал тебя несколько раз истинной, ты вот сказала, что вы с мужем истинная пара, а как это понять? У нас вот такого понятия нет – пара – она и есть пара, муж да жена. И никто не зовет мужа истинной парой.
- Это значит, что он предназначен только мне, я – только ему, и дети у нас могут быть только у меня – от него, а у Дэнниса – только мной рожденные.
- И как вы это определяете? Я вот выбрала для Михана Милку, и дети вскоре у них будут. Так они тоже могут считаться истинной парой? – всё пытала меня лекарка.
- Чувствуем, - просто ответила я и пожала плечами. Но не говорить же, что мы с другого материка, да и не люди совсем. Мы ж не знаем, как они к такому отнесутся. Может, они к нам отношение поменяют на враждебное, а это в таких условиях просто нежелательно. Лучше постараться узнать, что им известно о нашем материке и магии. Раньше я о таком не спрашивала, а тут выяснилось, что ничего толком не знают. Есть в их мире еще один материк, живут там разные расы, даже вроде драконы, которые на картинках в книжках видели. Плавают туда торговцы за товарами, свои возят, но особо Восточным материком никто не интересуется из простых жителей. Тут многие и ближайшие страны и города не знают. Про морий тоже ничего не слышали раньше. Ученые, наверно, разбираются. А что такое магия – не представляют. Как это можно без дров развести огонь и без костра согреться?
Когда мы вышли из последнего ущелья, и Дэннис сказал, что за следующим поворотом начнется уже обжитая долина, я вздохнула с облегчением. Осунувшиеся лица с темными кругами под глазами говорили о том, что устали все. Даже лошади представляли собой жалкое зрелище – кормить их было не чем – как еще у них оставались силы тащить нас и поклажу.