Страница 89 из 95
…разлук не видят встречи...
Сергей Наровчатов
Дни пролетали за днями. Малыш подрос, и я благодарила всех богов, что у меня есть молоко, иначе не знала бы, чем кормить ребенка в таких условиях. Сегодня мъера Надка ушла с обеда и в лекарню не приходила, так же как и Милка. Мне пришлось одной оказывать помощь рудокопу, придавившему руку камнем, а так остаток вечера прошел в стирке и купании сыночка. В свете тусклых светильников и отражении от каменных черных стен пещеры тельце ребенка казалось не белым или розовым, а серым. От жалости к сыну хотелось плакать.
Я уже собиралась ложиться спать, когда лекарка привела к нам в сопровождении своего сына двух каторжан, закутанных так, что не было видно их лиц. Капюшоны были задвинуты низко на лица, хотя фигуры выдавали в них точно мужчин. Какое-то смутное беспокойство охватило меня, и я сделала шаг назад.
- Мъера Милли, эти мъры хотели пообщаться с тобой, - сказала старая лекарка, и они с сыном развернулись и вышли. А моё сердце остановилось и рухнуло на землю, разбившись у ног – неужели и меня решили отдавать на развлечение, как других каторжанок?! Хотелось закричать или просто умереть, пусть сердце больше не стучит, а глаза больше не видят! Но в это время заплакал проснувшийся сын. Прошла доля секунды, и я поняла, что жизнь моего малыша куда важнее моей жизни, какой бы она не стала.
Один из мужчин сделал шаг ко мне, а я… я больше не отступала, позволила мужчине подойти ко мне вплотную, положить руки мне на плечи и притянуть к себе. Но мне было все равно, пока… Легкий аромат свежести с ноткой лимона проник в мои легкие, вытеснив затхлый запах закрытого помещения и горечь от выгоревшего масла светильников. Видимо, разум покидает меня.
Мужчина уткнулся мне своим носом в макушку и втянул в себя запах моих волос. Так всегда делал Дэннис. Дэннис?! Я резко откинула с головы его капюшон и посмотрела в лицо – на меня смотрели с любовью и нежностью голубые топазы глаз моего мужа.
- Но как?! Ты?! Здесь?! – только и могла сказать я, потонув в глубине голубого яркого льда, сияющего звездочками в радужке даже в полусумраке темной комнаты. А потом я рыдала на его плече, выплескивая в слезах всю горечь разлуки и тоски, тревоги и страха, беспробудной печали и рухнувшей в пропасть надежды. А рядом хныкал мой… наш сын на руках деда, качающего сверток из кучи одеял.
Дэннис усадил меня к себе на колени и качал тоже как младенца, убирая своими губами горькие слезы с моих щек. И я успокоилась. Почувствовав мое состояние, перестал плакать и малыш. Отец передал внука Дэннису, а сам обнял меня:
- Дочка, какое счастье, что мы тебя нашли, - тоже повторил он как мантру вслед за Дэннисом, а потом продолжил. – Мы пришли за тобой. Ночь проведем здесь. Мъера Надка усыпила охрану и начальника. Сейчас будем выводить рудокопов из забоев и штолен. Нам помогут Михан и Тулка, а ты с лекаркой собирайтесь в дорогу. Нужны теплые вещи, одеяла и, главное, продукты. С нами уйдут пятеро, коней у нас всего пять и одна небольшая повозка. Как только рассветет, нас уже здесь не должно быть. Надеемся, что и погода будет к нам милостива.
А я не могла поверить в происходящее – меня искали и нашли даже на другом конце мира. Дэннис держал на руках своего сына и нежно разговаривал с ним на драконьем.
Как только отец объяснил, что надлежит делать, муж передал мне ребенка, и они ушли. Мне точно это не приснилось?
Тут же появилась мъера Надка:
- Ну что расселась? Укладывай ребенка спать и начинай собираться. Свои вещи я с Милкой еще вчера уложила в баулы. Продукты вынесли со склада. Теперь лекарства кое-какие надо взять. Да, в повозку матрас нужен, лучше не один, так теплее будет.
Пока я укладывала заснувшего сына в постель, лекарка всё расспрашивала меня о том, кто эти представители могущественной страны, следящие за незаконными шахтами. Они, что знали, где я нахожусь и искали? А я, завязывая одеяла в узлы и складывая пеленки и детскую одежду в узелки, кратко рассказала мъере о том, что эти мужчины – мой муж и мой отец – перерыли бы весь мир в поисках меня, но все равно нашли бы, даже на дне самой глубокой шахты.
Пока были заняты делом, не заметили, что в главном зале жилой зоны все усиливается гул голосов, потом послышались уже возбужденные крики, которые привлекли наше внимание. Мы поспешили к выходу в зал и выглянули. Перед нами предстала такая картина – толпа каторжников в две сотни человек окружила камень-подиум в центре зала, а на нем стояли четверо – Дэннис, отец, Михан и Тулка. Рудокопы все разом что-то говорили, стараясь перекричать друг друга. Но вот Дэннис поднял руку и заговорил громко и выразительно:
- Внимание! Шахта по добыче запрещенной руды закрывается. Незаконные штольни подлежат уничтожению, кроме жилой зоны, где вы дождетесь весны. Продукты завезены, здесь тепло. Предлагаю выбрать главного управляющего, который примет руководство вашим поселением и распределение продуктов. Идти из гор в такое время года не советуем. Погибните. Стражники могут идти сейчас или остаться, если вы гарантируете им свободу и жизнь. Мы не хотим бессмысленных смертей.
Как только Дэннис заговорил, голоса смолкли. Действительно, он самый лучший дипломат, казалось, что он может убедить кого угодно и в чем угодно. Потом начались выборы руководителя, но рудокопам было предложено решать это самим и быстро, тем более необходимо еще обрушить зоны добычи и плавки руды. А кто лучше самого рудокопа знает, где слабое место забоя? При выборе нового начальника разразились нешуточные дебаты с прениями в виде оплеух и даже мордобоя. Несмотря на небольшую группу несогласных, большинством новым начальником был выбран человек по имени Налин. Видимо, он пользовался авторитетом, так как его имя звучало чаще остальных предлагаемых.