Страница 21 из 95
- Все! Хватит, Милли! Как я сказал, так и будет! Тебе надо учиться и заботиться о ребенке! Никаких разговоров о работе я слушать не хочу! Ты обязана до рождения ребенка научиться управлять своими способностями! И если ты поступила в академию, то должна слушаться декана и …своего деда. А все предметы для практик у меня есть, выберешь что нужно, а тетради – вон на полке лежат.
И все. Настаивать на своем больше не хотелось. А тир Луксас тут же достал из стола кошелек и протянул мне:
- Бери и не прекословь. Я как лекарь прописываю тебе усиленное питание.
Потом мы опять занимались магией, тир Луксас рассказывал и показывал, как ловить потоки жизненной энергии и видеть свой потенциал магическим внутренним зрением. Еще посоветовал не светить на занятиях своим магическим резервом, ведь люди не могут бесконечно магичить. Из кабинета учителя я вышла только к самому ужину, при этом так настроила свой взгляд на внутренний источник, что с трудом разбирала дорогу до общежития. Так и косоглазие заработать можно. Но настроение было приподнятым.
В комнате меня встретила Криссана, которая собиралась на ужин и беспокоилась о том, куда я пропала. Мне пришлось сказать почти правду – меня вызвал родственник-декан, который хотел узнать о моих первых успехах. Криссана уже перечитала все записи лекций и приготовилась к завтрашним занятиям. А мне, видимо, предстоит заняться всем этим после ужина. Если у меня будет такое расписание, я протяну ноги! Но вспомнила, что впереди еще есть целая ночь, ведь ночные смены в больнице были посвящены не только присмотром за больными, но и зубрежкеконспектов и оформлению лабораторных работ. Я все успею.
Только после одиннадцати часов, когда уже за окнами стояла чернота ночи, а Криссана спала, я переоделась и вытянулась на кровати, положив руки на низ живота, туда, где рос мой малыш, мой дракончик. Мысленно я разговаривала с ним о том, как он много стал значить в моей жизни.А потом пела ему песни своего старого мира, которые знала.
Я быстро втянулась в процесс обучения, хотя и пропустила целый год. Так я пошла по магическому пути к своей мечте стать лекарем. Нельзя сказать, что этот путь был гладок. Что-то не получалось сразу, что-то давалось легко. Знания я впитывала как губка. Моей стойкости и способностях при занятиях анатомией поражался даже преподаватель. Если бы он знал, сколько трупов было препарировано нами в студенческом морге!Нужно было только запомнить названия органов на новом языке.
Тир Луксас теперь еще много времени уделял расспросам о медицине в моем мире. Он спрашивал о лекарствах, а я рассказывала о болезнях нашего мира и способах борьбы с ними. Его очень заинтересовали такие препараты, как антибиотики и обезболивающие средства. Рассказывала я так же и о аппаратах диагностики и лечения, о операционных инструментах. Ведь врачам нашего мира приходится спасать людей без магии. Многие понятия были незнакомы учителю и приходилось делать пояснения и давать характеристику и определение неизвестному в этом мире. Тир Луксас все подробно записывал, а я смеялась, что до обеда я конспектирую, а после обеда – он. Я даже сама удивлялась, что помню так много по пройденным мной в земной академии предметам.
Жизнь в академии кипела. Студенты учились, но при этом успевали влюбляться, ходить на свидания, субботние танцы, проводимые в холле второго этажа главного учебного корпуса. Музыканты и даже вокалисты были из числа адептов. Со мной тоже пытались поближе познакомиться несколько молодых людей нашей группы, среди них был и староста Морсан, приглашая на танцы, прогулки в парке или ужин в ресторации. Эти знаки внимания меня не радовали, скорее, тяготили, а даже нечаянные мужские прикосновения к себе я воспринимала болезненно, от них становилось просто дурно. Приходилось отказываться от приглашений, ссылаясь на занятость, нелюбовь к танцам. Ну не посвящать же поклонников в своё «интересное положение». За отказы я приобрела в группе мнение о себе, как о холодной особе у парней и высокомерной задаваке у девушек. Но на общие вечеринки, посвященные праздникам и дням рождения сокурсников, я ходила и веселилась, ведь не хотелось прослыть совсем уж «белой вороной» в студенческом сообществе, да и отдых, и развлечения мне не были чужды.Одним словом – молодость.
Правда, на одно свидание с Морсаном я сходила, за что потом себя страшно корила. Он пригласил меня в театр на представление человеческой труппы из столицы. Спектакль стревов я видела, вот посмотреть на игру актеров людей было интересно. Поэтому я согласилась пойти, предупредив, что платить за себя буду сама и рассматриваю данное мероприятие как дружеский культпоход. Спектакль тоже больше походил на оперетту, где поют и танцуют. Магия тоже присутствовала, но той феерии, что поразила меня у стревов, не было. Это даже немного разочаровало, но я была довольна спектаклем, но не Морсаном. Конечно, он вел себя образцово, без нахальства, но даже его присутствие рядом раздражало. На обратном пути у нас состоялся неприятный разговор.
- Миллея! Твое рвение к учебе превыше всяких похвал, но, неужели, ты решила сделать из себя сухаря от науки, который не интересуется юношами, романтикой и любовью, в конце концов? Я же вижу, что тебе неинтересен ни один парень в академии. Вот скажи, а я чем плох?
- Ты отличный парень, Морсан, -ответила я, а в голове вертелись строчки из Лопе де Вега: «Я потому их не люблю, что я люблю, и потому люблю, что сердцу моему надежды нет». И продолжила:
- А если я уже люблю? Может, поэтому, мне никто и не нравиться, что я уже знаю свою судьбу? Если я уже встретила свою пару?