Зимняя сказка

– Мне передать ей, что она может уезжать?

– Нет! – воскликнул мужчина. – Скажи, что я выйду через пару минут. Мне нужно…

– Я думаю, она подождет, – с добротой в голосе произнесла Алиса. Дверь за ее спиной тихо притворилась, но Элжерон не смог остаться наедине со своими испуганными мыслями, поскольку из угла вылезла Франческа.

– Не сиди тут, сходи попрощайся, – сказала она. – Все же, она твоя гостья. Это так невежливо.

– Я не могу, – тихо произнес Элжерон дрожащим голосом. – Как я… пойду туда? Что я скажу? Прости-прощай, я был рад познакомиться, но хватит, езжай домой?

– Попробуй предложить ей остаться, – легко обронила паучиха.

– Ох, не говори глупостей, – пробормотал граф, поднимаясь со своего кресла. – Будь здесь, если ты не против. Она все же тебя опасается.

– Опасается? Мы с ней уже попрощались! – весело отозвалась Франческа, забегая на потолок.

– Как так? – удивился граф, уже стоя в дверях. – Она поняла тебя?

– Не думаю. Но сказала, что я необычная, большая и блестящая. И велела за тобой присматривать. Так что я пришла сказать тебе, чтобы и ты к ней сходил.

Элжерон покачал головой и вышел в коридор. До холла было не так далеко, граф отсюда услышал тихий голос Алисы и задорный смех Маргарет. Теперь она смеялась. И она делала это легко и открыто. Элжерон даже представить не мог, какое бремя она с себя сбросила после выздоровления. Он через силу, на негнущихся ногах вышел к своей гостье, готовой отправиться в обратный путь.

Маргарет тут же повернулась к нему и мило улыбнулась.

– Спасибо, что все же решили выйти, – произнесла она с долей насмешки в голосе. Будто ее забавляло то, что Элжерон не мог смириться с той мыслью, что она уезжает, что его это мучило по непонятной причине. Он подошел к девушке и отвесил ей легкий вежливый поклон, сохраняя каменное выражение лица.

– Надеюсь, пребывание в моем замке было не слишком неприятным для Вас, учитывая все обстоятельства.

– Ну что Вы, все, что я могу ощущать – это невероятную благодарность к Вам абсолютно за все, что Вы сделали. Вы первый человек, который так глубоко проникся моей проблемой, понял ее, поверил мне. Не буду спорить, ее разрешение стало печальным… – Маргарет на мгновение отвела глаза, теребя юбку черного платья, – но можно считать, что Вы открыли мне глаза. И я хотела бы поблагодарить Вас за организацию похорон, за оформление документов. Без Вас мне бы было сложно. Ведь Лондон так далеко. Что бы я тогда предпринимала? – девушка пожала плечами.

– Я рад, что мой замок стал для Вас крепостью, в которой Вы переждали самую большую бурю в Вашей жизни, – кивнул граф.

– Верно. Надеюсь, это и вправду было худшим, что могло произойти со мной. И только благодаря Вам я все обошлось. Я никогда не смогу найти слова, чтобы выразить Вам всю ту благодарность, что я ощущаю. Но, боюсь, пришла пора прощаться.

Маргарет подняла глаза и внимательно посмотрела на графа. Словно она чего-то ждала. Элжерон замялся, тут же разнервничался, ощущая в горле какой-то ком, не дающий выдавить из себя ни слова. И он ни за что не смог бы произнести тех слов, что на самом деле хотел, а не должен был, желая ей хорошо добраться домой. Маргарет внезапно вздохнула и отошла от него на шаг, сделав вежливый книксен.

– Счастливо оставаться Вам, граф МакЛавингтон, – сказала она.

– Доброго пути, – наконец, изрек Элжерон то, что обязан был, а не желал.

Девушка еще мгновение постояла перед ним, и граф, наконец, в отчаянии подался к ней, понимая, что это последние мгновения, что он ее видит, но баронесса отступила и едва заметно качнула головой, после чего развернулась и зашагала к двери, возле которой стояла крайне посмурневшая Алиса.

Взявшись за дверную ручку, девушка остановилась.

– И, Элжерон, – она на мгновение оглянулась на него, заставив его сердце пропустить удар.

– Да?

– Постарайтесь, чтобы Ваших почтовых голубей больше не ели, – с широкой улыбкой сказала она.

Элжерон только смог с трудом заставить себя кивнуть, и едва увидел, что девушка повернулась к двери, сам отвернулся и зашагал обратно в гостиную. Он не видел, как Маргарет прибыла в его замок. И не хотел видеть, как она его покинет, сядет в дилижанс, а тот растворится в дали. Словно это зрелище пошатнет его разум и самообладание, и он больше никогда не найдет для себя покоя. Он только услышал, что хлопок закрывшейся двери совпал с ударом его каблука по каменному полу. Граф ворвался в гостиную и запер ее, желая сейчас побыть один. Он потер лицо ладонями, чувствуя отчаяние и горечь. Стянул с себя пиджак, бросив его на кресло. Прошел по кругу комнаты несколько раз, не в состоянии заставить свои ноги остановиться. В конце концов, он упал на пол перед камином и уставился на его пламя, поджав губы и прикусив их изнутри, не позволяя себе сорваться.

– Уехала? – спросила Франческа, подойдя к нему и оперевшись о его бок теплым мягким брюшком. Элжерон нервно ей кивнул. – Ну и хорошо. Теперь здесь будет тихо и спокойно, как было раньше.

– И так же одиноко, как было раньше, – глухим голосом произнес Элжерон. – Почему… я раньше не ощущал этого? Не понимал этого…

– У тебя же есть я! – возмутилась Франческа, ткнув его в ногу острой конечностью.

– Ты паук, – напомнил ей граф. – Я одинок… среди людей. А ведь она приняла меня таким, каков я есть… – задумчиво добавил он.